Траутониум: немецкая волна в истории синтезаторов

В первой половине XX века немецкая инженерная школа породила целый сонм электромеханических музыкальных инструментов, которые предшествовали классическим синтезаторам. Среди них сферофон Йорга Магера и поликорд Харальда Боде. Большая часть этих изобретений не смогла выйти за пределы узкого круга энтузиастов.

Но был в их числе инструмент, созданный между двумя мировыми войнами, который все же оставил след в мировой культуре. Этим инструментом был траутониум Фридриха Траутвайна.

Рассказываем, чем он примечателен.

Отец-конструктор

Изобретатель траутониума Фридрих Траутвайн (Friedrich Trautwein) тяготел к идеалу «человека эпохи Возрождения» — личности разносторонне развитой. Ребёнком он играл на органе в церкви. Во время Первой мировой, которая пришлась на его молодость, в звании лейтенанта командовал подразделением радистов. После войны изучал в Технологическом институте Карлсруэ физику, в Гейдельбергском университете — физику и право, удостоился степени доктора технических наук. В 1923 году он участвовал в открытии первой немецкой радиостанции с регулярным вещанием.

В 1929 году Траутвайн, уже состоявшийся инженер, получил место преподавателя в Берлинской высшей музыкальной школе, где и взялся конструировать прототип своего инструмента.

Устройство траутониума

Первый траутониум выглядел как нечто среднее между клавесином и дифференциальным анализатором. Звук в нём порождал генератор на лампах тлеющего разряда, дававший богатый обертонами сигнал пилообразной формы.

Вместо клавиатуры у инструмента была длинная полоса металла, над которой тянулась стальная «проволока-струна». Прижимая эту проволоку к рейке внизу, исполнитель замыкал электрическую цепь. В зависимости от точки контакта менялось сопротивление в цепи и частота в колебательном контуре. Сила нажатия на проволоку влияла на громкость звука, который исполнитель извлекал из этого монофонического предка современных синтезаторов.

Одним из новаторских решений Траутвайна стало использование формантных фильтров. Они применяются в системах синтеза речи для формирования сигнала с определённой фонетической структурой. Благодаря этим системам траутониум изменял тембральные характеристики звука. В каком-то смысле, у инструмента было кое-что общее с голосовым аппаратом человека.

«Безладовый гриф» — полоса металла — для удобства музыкантов был размечен в соответствии с хроматической гаммой. Таким образом, никто не мешал им играть на траутониуме как на инструменте с фиксированным строем, например фортепиано. Вместе с тем он позволял добиваться непрерывного изменения высоты звука: достаточно было прижать пальцем проволоку к рейке и водить им влево-право. Так что «траутониумист» мог включить в свой арсенал такие приёмы игры, как глиссандо и вибрато.

Выразительный диапазон даже у прототипа траутониума был широчайший. Дело было за теми, кто взялся бы его раскрыть.

Первые адепты, первые испытания

В тот же год, когда Фридрих Траутвайн приступил к своим инженерным изысканиям в Берлинской высшей музыкальной школе, в это учебное заведение поступил 19-летний Оскар Сала (Oskar Sala). Он учился по классу композиции у Пауля Хиндемита (Paul Hindemith), талантливого скрипача и композитора. Вскоре преподаватель и его воспитанник сдружились с изобретателем, чья лаборатория находилась на территории консерватории.

Как Хиндемита, так и Залу поразил потенциал траутониума. Первый выказал желание сочинять для него музыку, если в его распоряжении будет три таких устройства: для низких, средних и высоких частот. Второй принялся осваивать инструмент как исполнитель и в короткие сроки достиг выдающихся результатов. Уже 20 июня 1930 года Хиндемит, Сала и пианист Рудольф Шмидт (Rudolph Schmidt) впервые продемонстрировали широкой публике, на что способно изобретение: трио дало концерт, на котором сыграло хиндемитовские «Семь пьес для трёх траутониумов». Дальше — больше: в 1931 году Хиндемит сочинил «Концерт для траутониума и струнных». Премьера произведения состоялась в Мюнхене, и на ней блистал Оскар Сала.

Новое устройство вызвало интерес не только в музыкальных и инженерных (в профессиональных изданиях печатали инструкции, как собрать такой аппарат), но и в промышленных кругах. За массовое производство взялась фирма Telefunken. В 1933–1935 годы она вывела на рынок свою версию инструмента — Volkstrautonium, или «народный траутониум».

Однако её ждал коммерческий провал: возможно, виной тому была не только непривычная система управления, но и цена в 400 рейхсмарок — в ту пору средняя зарплата рабочего за два с половиной месяца. Было выпущено всего около 200 экземпляров синтезатора, а продано и того меньше, после чего производство свернули.

К конструкции Volkstrautonium приложил руку и Оскар Сала, который, загоревшись мыслью усовершенствовать инструмент, в первой половине 1930-х углублял свои познания в физике в Берлинском университете. В то же время отец траутониума Фридрих Траутвайн постепенно охладевал к своему детищу и в конце концов уступил Зале право заниматься его развитием.

Траутвайн продолжил изобретать инструменты (среди них электроклавесин) — впрочем, о них сегодня знают ещё меньше, чем о траутониуме. Через 11 лет после конца Второй мировой войны Траутвайн ушёл из жизни, а вот его преемник, перехватив у учителя эстафетную палочку, нёс её ещё добрых полвека.

Во второй половине 1930-х Сала создал две новые модели инструмента, в том числе концертную, более удобную с точки зрения транспортировки. Она также получила дополнительную струну, благодаря которой стало возможным извлекать из траутониума две ноты одновременно.

По нисходящей — и немного вверх

Траутониуму и ратовавшим за его развитие энтузиастам мешали не только инерция восприятия масс, но и смена политической обстановки в Германии. С приходом национал-социалистов к власти настали чёрные времена для авангардного искусства. В том числе для электронных инструментов, которые с ним ассоциировались.

В 1935 году Траутвайн и Сала встречались с министром пропаганды Третьего рейха Йозефом Геббельсом и исполняли для него на траутониуме произведения композиторов-классиков. Но постепенно в стране оставалось все меньше места для творческих экспериментов. С единомышленниками у дуэта тоже было туго: тот же Пауль Хиндемит был вынужден перебраться сначала в Швейцарию, затем в США.

Полному забвению инструмент предан не был: например, в 1942 году Рихард Штраус задействовал траутониум для имитации гонгов и колокольчиков на дрезденской премьере своей «Японской торжественной музыки». Но шанс на сколько-нибудь широкое распространение устройства был упущен. А вскоре после падения нацистской Германии произошёл всплеск популярности электроорганов — с тех пор траутониум находился на периферии массовой музыкальной культуры.

Впрочем, «находился на периферии» не значит «никак себя не проявил». Едва отгремела война, Оскар Сала вернулся к делу всей жизни и внёс свою лепту в развитие музыкальной техники. В начале 1950-х он представил очередную модель инструмента — Mixtur-Trautonium. Важным её новшеством была электросхема, благодаря которой аппарат мог воспроизводить субгармонические ряды — шкалу гармоник, расположенную вниз от частоты основного тона.

Но «возродить» инструмент Оскару так и не удалось. Авангардисты следующего поколения — в их числе Карлхайнц Штокхаузен — предпочитали другие инструменты, включая орган Хаммонда и кольцевые модуляторы. Так что Сала волей-неволей переквалифицировался в кинокомпозиторы: с помощью траутониума он озвучил у себя на родине десятки рекламных роликов и документальных фильмов. Неожиданная смена специализации сыграла ему на руку — правда, на долгой дистанции.

В 1961 году Альфред Хичкок, взявшись за съёмки триллера «Птицы», никак не мог определиться с тем, как именно должны голосить вороны и чайки в кадре: все звуки казались ему чересчур привычными и недостаточно пугающими. Неведомо как режиссёр прознал о берлинском эксцентрике и его инструменте и предложил композитору попробовать решить эту задачку. Сала с ней блестяще справился.

В результате все вопли и шумы, которые исторгают птицы в легендарной ленте, были созданы на траутониуме.

В сущности, на протяжении всей истории инструмента по-настоящему виртуозно владел им только один человек — Оскар Сала. Музыкантов, которые выбрали траутониум в качестве основного инструмента, считанные единицы, например Петер Пихлер. В наши дни некоторые композиторы тоже экспериментируют с этим предком современных синтезаторов.

Чтобы поработать со звуком инструмента, не обязательно красть чудом уцелевший Volkstrautonium из музея или собирать устройство самостоятельно. Существуют современные вариации старых добрых траутониумов. Есть и плагин для звуковых редакторов Neumixturtrautonium, эмулирующий эффекты аналогового оригинала, но, конечно, это уже шаг далеко в сторону от исходной концепции Траутвайна.

Траутониум служил источником вдохновения для композиторов-экспериментаторов и инженеров, но, наверное, подлинно массовым ему и не суждено было стать.

Обладая огромными выразительными возможностями, он всё-таки был слишком сложен в освоении — настоящий гик-девайс. Недаром сам Оскар Сала признавал: «Если вы хотите играть на траутониуме, вы должны его собрать».