Сергей Верейкин: «У музыкантов — своя аудиофилия»

Приступая к интервью с Сергеем Верейкиным, я позволю себе быть с ним на «ты». Со своим давним коллегой по работе мне беседовать легко, тем более на аудиотемы. Гендир PR-агентства, преподаватель МГИМО, музыкальный коллекционер и участник групп Moses & The Rockin' Juice и Why Not? Здесь тот самый случай, когда в одной персоне удачно сочетаются таланты администратора и творческие интересы. Быть может, он расскажет нам о взглядах на аудио в нескольких лицах?

— С каких пор тебе стало небезразлично качество музыкального фрагмента?

— Начнем с того, что «качество» для меня — понятие широкое и субъективное. Это не только (а порой и не столько) техническая безупречность записи, но и весь контекст произведения: мелодика, лирика, жанр, исторический период записи, аранжировка. Есть, например, особое очарование в прослушивании старых пластинок на портативном патефоне. Одно из самых ярких музыкальных впечатлений моего детства — джазовые записи на пластинках журнала «Кругозор», которые я слушал на советском монопроигрывателе. Пластинки эти все еще лежат у меня в шкафу — но я боюсь их переслушивать на более продвинутой технике, чтобы не спугнуть воспоминания. Записи Роберта Джонсона или Бесси Смит — качественные записи, и все шумы там — это шум времени, сквозь которое к слушателю прорывается энергетика артиста. Конечно, современные фонограммы, в которых «как» часто не менее важно, чем «что», я предпочитаю слушать на качественной аппаратуре.

Но бывает, что слышу классную музыку, которая доносится из наушников-вкладышей стоящего рядом пассажира в метро — и все равно «качает». Правда, должен заметить, что тут же хочется эти вкладыши у него отобрать, выкинуть и подарить нормальные накладные. Не терплю издевательства над музыкой.

— С чего ты начал собирать свою первую систему?

— Моя первая система — в том смысле, что приличный набор аппаратуры, который я собрал в 2008 году, он до сих пор со мной. Акустика Castle, AV-ресивер и CD-проигрыватель Rotel (правда, ресивер я недавно сменил на Onkyo). В основном я слушаю музыку в наушниках — с учетом моей профессии и графика жизни, это естественно. Ухожу из дома рано, прихожу поздно. Поэтому Sennheiser HD 600 мне в помощь. Поскольку днем я много передвигаюсь по городу — в такси и на общественном транспорте, то пользуюсь наушниками Marshall Major II (у них громкое «роковое» звучание) в паре с плеером Sony NWZ -A17.

— С чего бы начал собирать ее сегодня?

— Городскому жителю я бы рекомендовал, прежде всего, озаботиться приличным плеером для улицы, приличным проигрывателем для дома, и наушниками с усилителем для оных. Мне кажется, сейчас даже упертый меломан не имеет часто возможности сесть дома и уделить час прослушиванию музыки через большую систему. Поэтому начинайте с портативного качества.

— Я тебя знаю как коллекционера с интересом к музыкальным альбомам киноартистов. Что это значит для тебя, почему именно они?

— Музыка — это самовыражение. Мне интересно изучать эксперименты по самовыражению тех, кто не связан никакими обязательствами (творческими или коммерческими), кто уже состоялся, кто уже добился денег и популярности и не обязан никому ничего доказывать своим творчеством — разве что самому себе. Иногда такие записи — чистый «фан», желание провести хорошо время и зафиксировать его на пластинке. Но даже в таком подходе нет ничего плохого, и часто получаются веселые энергичные записи — как, например, «A Hard Day's Night» в исполнении Голди Хоун. Или альбом каверов от Винни Джонса. Или творчество Hollywood Vampires с участием Джонни Деппа.

А уж если артист подходит к записи вдумчиво — получается совсем интересно. Альбом Роберта Дауни-младшего «The Futurist» прекрасен. Брюс Уиллис выпустил в конце 80-х шикарную пластинку «If It Don’t Kill You It Just Makes You Stronger». Эти двое, как и многие другие, могли бы добиться успеха у слушателей, сравнимого с их успехом у зрителей — если бы захотели. Впрочем, оба периодически выступают «живьем». Тянет, видимо.

— Как менялись предпочтения в музыке и звуке с возрастом, какие ошибки были допущены?

— У меня довольно эклектичный вкус, я слушаю практически все, кроме «тяжелых» жанров в роке и электронике. Предпочтение к музыке, в которой отражается личность автора, сформировалось у меня давно, да так и осталось со мной.

— Твоя группа (кстати, как она?) — как ты относишься к собственным фонограммам?

— Как я часто говорю, мои музыкальные коллективы (а их было два) — самые популярные в самом узком кругу. Никакой музыкальной карьеры я не сделал, да и планов таких никогда не было. Это опять же самовыражение. Пусть известное лишь узкому кругу тех, кто ходит на наши концерты, слушает наши альбомы. Это большая радость — придумывать песни, делать аранжировку, играть их вместе с другими музыкантами, чувствовать реакцию друг друга и публики, пускай этой публики в зале всего пара десятков человек.

— Существует ли для тебя некий персональный порог «узнавания» фонограммы? Позволяет ли тебе компакт-диск с собственным альбомом мысленно оказаться снова в студии, или ты слушаешь его уже на абстрактной дистанции?

— Когда я слушаю собственную запись на диске либо файле, я не только слышу конкретную композицию, но и вспоминаю весь связанный с ней контекст: как она придумывалась, как записывалась. В этом смысле очень сложно абстрагироваться и просто «слушать».

А так колоссальное количество музыки выпускается по готовым пресетам записи и мастеринга. Некоторые из этих лекал мне нравятся (например, знаменитый Nashville sound как стандарт в кантри-музыке). Некоторые раздражают своей шаблонностью, дешевизной и безыдейностью. Но также могут раздражать и излишние эксперименты, за которыми я вижу лишь желание сделать «не как все».

— Вмешиваешься ли ты в процесс сведения и мастеринга или чисто по-цыгански – ребенка отдал и до свидания?

— Мне повезло, что у меня есть прекрасный друг — Антон Якомульский (один из основателей «Ногу свело», ныне играющий в группе «Муха»). Антон — талантливый и увлеченный саунд-продюсер, который помог нам записывать наши альбомы. Но конечно, я не могу отдать полностью на откуп запись и сведение даже другу, это часть творческой работы над произведением.

— Как относишься к использованию хайрез аудио?

— Отношусь хорошо, потому что люблю жанры, в которых то, как записано, не менее важно самой аранжировки, мелодии и слов — джаз, кантри, классическая музыка, электроника. При этом убежден, что это во многом психосоматика. Знаю, что Hi-Res лучше — и действительно, слушается лучше. Не побоюсь признаться, что не отличу с ходу запись в mp3 320 kbps от FLAC. Впрочем, все зависит от жанра музыки, акустической среды прослушивания и аппаратуры. Иногда разница очевидна, а порой нет ее вовсе.

— С какими параметрами записываются рабочие сессии?

— 24 bit / 44,1 kHz, в Pro Tools, естественно.

— Что насчет виниловых амбиций музыканта и коллекционера?

Я не коллекционер винила. Да не прозвучит это кощунством, но винил для меня — это носитель плюс арт-объект (с точки зрения оформления обложки). Я вырос в эпоху цифровой записи, а уж для собственного творчества самый «нативный» для меня формат — изначальный файл.

Я фанат музыки. В музыке для меня важно, в первую очередь, наличие эмоций и идей. Во вторую — продуманность и адекватность выразительных средств. В третью — техническое исполнение (в том числе, и качество записи). Да, последние записи Джонни Кэша, спродюсированные Риком Рубином, я предпочитаю слушать на виниле — для меня это идеальное сочетание всех трех вышеозначенных факторов. А Dire Straits слушаю на CD — альбом «Brothers In Arms» под этот формат и создавался.

— А также отношении к максимайзерам и прочим штукам, уменьшающим динамический диапазон фонограммы? Да и вообще тебя не парит loudness war?

Я за создание эффекта присутствия (в тех жанрах, в которых он предполагается). И я за комфортный уровень, что при прослушивании записи, что на концерте. Высокий уровень, чрезмерные высокие и низкие частоты я не люблю нигде.

— Существует ли в музыкальной среде понимание запросов аудиофильской аудитории, знают ли вообще о ней?

— У тех, кто занимается музыкальными записями, своя аудиофилия — по части инструментов и студийного оборудования. Поскольку домашние аудиофилы — крайне малая часть современной аудитории, мои знакомые музыканты, скорее, озабочены тем, как бы все их мучения в студии не оказались бессмысленными, когда их музыку включают на мобильном телефоне через штатные крохотные наушники, что делает сейчас 99% слушателей.

— Понимает ли сам музыкант, как он должен звучать, или же доверяет профессионалам в студии?

Как правило, в каждом музыкальном коллективе есть творческий центр — музыканты, у которых есть представление о нужном звучании и которые стараются объяснить его звукорежиссеру, либо продюсер со своими идеями. А есть члены «банды», которым, в принципе, не очень-то интересно возиться с записью. Наиграл — вот и славно.