Весь Мир Hi-Fi

«Пятерка» Тони Бэнксу из Genesis

Тони Бэнкса, клавишника Genesis, не узнают на улицах Лондона, хоть он давно принят в члены Зала славы рок-н-ролла и является звездой не в меньшей степени, чем его коллеги по группе. В этом есть свои плюсы: Тони обожает ездить на метро и гулять, не опасаясь, что его privacy нарушит случайно встреченный поклонник одной из икон прог-рока.

Тони Бэнкс клавишник Genesis

Бэнкс никогда не стоял в первом ряду, рядом с Гэбриелом или Коллинзом — для публики — но играл в группе важную роль; как теперь выясняется, был своего рода серым кардиналом, властью, стоящей за троном. Как говорит тот же Фил Коллинз: «Вы когда-нибудь пытались заставить Тони делать то, чего он не хочет? Это просто невозможно!». Так устроена его жизнь: Бэнкс делает только то, что хочет. Так, на своем втором симфоническом альбоме, Six Pieces For Orchestra он был лишь автором, не исполнителем; на третьем же, названном Five, же он играл сам, и довольно много. Так ему захотелось.

Five — третий оркестровый альбом Бэнкса, вышедший в 2018 году. До него были Seven, потом Six… «Первый из них», — говорит Тони, — «был скорее таким… учебным процессом. Второй был более самостоятельным, а нынешняя работа для меня походит скорее на то, как я делал сольные рок-альбомы и некоторые вещи Genesis. Вступительная часть Five, которая сейчас называется Prelude To A Million Years — была сочинена для музыкального фестиваля в Челтенхеме в 2014-м; тогда я был не очень доволен ею, но на записи, работая с опытным дирижером Ником Ингамом, мы сделали то, что я написал, понятным для всего оркестра. И я счастлив — если я потерплю неудачу, то на своих условиях».

Журналисты отмечали, что в Five есть нечто «характерно бэнксианское, меланхоличное». Питер поправляет: «скорее ностальгическое, чем меланхолическое. Я всегда был ностальгирующим человеком. Многие мои песни были посвящены тому, чтобы оглянуться на жизнь и понять, что все могло быть иначе. Но — в конце концов все получилось! У этого альбома все устроено так: Prelude, затем Reveille, пробуждение, затем Ebb And Flow, потом мы идем к Autumn Sonata, к концу жизни, и, наконец, Renaissance, моя любимая, своего рода возрождение, одновременно конец и начало. Я полагаю, ее можно было бы превратить в прог-пьесу!».

На вопрос, благом или тормозом было то, что все участники Genesis были исключительно высокоталантливыми личностями, Бэнкс отвечает благожелательно: «Комбинация персон со всех сторон была интересной. Но в некотором смысле именно поэтому пятерка должна была стать сперва четверкой, а затем тройкой. Даже у троих все было в порядке, потому что мы охватили все базы. И, к счастью, у нас был фантастический барабанщик, который умел петь! Но мне очень нравились все наши периоды».

А что же теперь происходит с группой? «Наш последний тур… наверное, он был последним. Увы, бедный Фил больше не может играть на барабанах. Но он может петь, конечно. Я видел его соло в Альберт-Холле; это было нормально, но не было блестяще. Понимаете, отличные музыканты, эффекты и свет; он пел хорошо, очень тепло. Просто… хочется, чтобы он прыгал и танцевал с бубном, понимаете? Боюсь, так больше не получится». По поводу серии концертов экс-гитариста группы Стива Хакетта Genesis Revisited Тони замечает: «Это здорово, что они играют эти песни. Но ирония в том, что этим занимается именно Стив, а он ведь некогда ушел из группы! Впрочем, я слышал их версию Afterglow по радио: она звучала хорошо».

Если вернуться к логике построения и наименования академических альбомов Бэнкса, то после Five очевидно должен последовать Four… Бэнкс пока не торопится с продолжением. Он смеется: «Я пишу эту музыку потому, что мне это нравится, и потому что я могу себе это позволить благодаря тому, что я делал в прошлом. Это не коммерческая история, конечно же. Назовите это потаканию моему эго, и я скажу, что это нормально. Впрочем, Six занял первое место в классических чартах, и к нему проявляют интерес не только преданные коллекционеры Genesis. Ну и замечательно. Скоро, наверное, я почувствую тягу к чему-то новому!».