Пять альбомов, на которых академические музыканты исполняют джаз

Серьезному меломану слушать кроссовер позорно. Это какое-то признание своей меломанской слабости: вроде как ни в один стиль ты нормально не врубаешься, но каких-то компромиссов ищешь. Из попсы уже вырос, но до «взрослых» классики и джаза еще не дорос. Впрочем, если говорить именно о взаимоотношениях джазовой музыки с академической, то в XX веке их развитие шло параллельно, часто с взаимными влияниями.

Джазмены осваивали гармонии Дебюсси и Равеля, академические композиторы интересовались рэгтаймами и вписывали в партитуры пугающее слово «свободная импровизация». И хотя два этих лагеря смотрели друг на друга с интересом, но из-за невидимой стены некоторые музыканты, отринув предрассудки, делали забег на чужую территорию.

Emmanuel Pahud, Jacky Terrasson. Into the Blue (2002)

Великий классический флейтист Эммануэль Паю и, безусловно, очень крутой пианист Джеки Террассон объединились, чтобы поиграть классические произведения французских композиторов. Классика тут, в общем, та еще — засвингованный кроссовер. Паю с удовольствием «играет в джаз», где-то даже ухитряясь импровизировать. В интервью флейтист оговаривается, что ему «очень трудно начать импровизировать… но хочется чего-то нового! Я бы сказал, что этот альбом мы делали более естественным образом, чем обычно делаются чисто классические альбомы — там ты обращаешь внимание на массу всяких мелочей, здесь же просто играешь. Это совершенно другой подход, и меня он ужасно порадовал!»

О происхождении альбома Джеки Террассон рассказал мне (мы беседовали в первый приезд пианиста в Москву), что они с Паю подружились и нашли много общего, конкретно — французские корни, язык и страсть к французским композиторам-импрессионистам. Террассон, кстати, весь необходимый пианисту классический репертуар переиграл в юности. Здесь выбрали, впрочем, заезженного в подобных проектах Вивальди («Лето», «Осень», «Зима») и «Турецкий марш» Моцарта. Но помимо этого — те самые французы, ради которых все и затевалось. Равель — «Павана» и «Болеро», превращенное в афрокубинский джаз с привоем от «La Bamba»; Форэ, Дебюсси, Сен-Санс… И «Полет шмеля» Римского-Корсакова!

Эммануэль Паю

Лейбл Blue Note почему-то выпуск альбома в то время отложил чуть ли не на полгода — вроде бы другие приоритетные релизы были. Но теперь об этом можно не вспоминать, ибо CD этот навечно вписан в дискографию двух мастеров в частности и новейшую историю джаза вообще. Остается добавить, что ритм-секция здесь тоже серьезная: Шон Смит на контрабасе, Али Джексон на барабанах.

Yo-Yo Ma, Bobby McFerrin. Hush (1992)

Совместный альбом великого виолончелиста наших дней, американца китайского происхождения Йо-Йо Ма (или Ма Йо-Йо, как считают китаисты) и великого джазового вокалиста-импровизатора Бобби Макферрина.

Случай, аналогичный предыдущему: два очень популярных музыканта из разных лагерей записали просто дуэтный альбом. Материал тоже хитро подобран. Примерно треть — композиции авторства Бобби Макферрина, остальное — от «Вокализа» Рахманинова и вездесущего «Полета шмеля» до «Аве Мария» Гуно-Баха. В общем, такие произведения, где можно сделать интересную дуэль виолончелиста и незашоренного вокалиста-импровизатора, причем они постоянно меняются ролями солиста и аккомпаниатора.

Из неожиданного: переложение сонаты для двух виолончелей Жана-Батиста Барьера, композитора и виолончелист XVIII века. Вообще «Hush» трудно назвать кроссовер-альбомом, впрочем, он равноудален и от джаза с классикой. Не классифицируется! Просто — дуэль/сотрудничество двух величин. Им развлечение, слушателям — кайф.

Характерно, кстати, что после этого проекта Макферрин вообще на какое-то время ударился в классику. Стал, например, дирижировать оркестром и записал в качестве дирижера/вокалиста альбом «Paper Music».

Бобби Макферрин и Йо-Йо Ма

Nigel Kennedy. Blue Note Sessions (2006)

Знаменитый английский скрипач-виртуоз Найджел Кеннеди (Nigel Kennedy) — любитель джаза и рока, периодически пытающийся играть нечто совсем не классическое. Здесь он, вообще говоря, в компании мечты: Джек Деджонетт на барабанах, Лаки Петерсон на органе, Рон Картер на контрабасе, Даниэл Садовник на перкуссии и активно раскручиваемый в то время певец и гитарист Рауль Мидон. Плюс еще сколько-то великих, вроде Джо Ловано…

Репертуар: парочка авторских пьес Кеннеди, несколько хороших стандартов вроде «Song For My Father» Хореса Силвера. Играющий на электроскрипке Кеннеди местами напоминает, конечно же, Жана-Люка Понти, что естественно: Понти же придумал, как играть джаз на электроскрипке! Кеннеди, конечно, не фьюжн-скрипач, здесь он все-таки предстает эдаким классиком, и подчас слишком уж серьезным. Не знаю, что хотел записать Найджел Кеннеди, но получился отличный джазовый альбом, а если точнее — блюнотовский хард-боп со скрипкой. Что, видимо, и планировалось.

Jean-Yves Thibaudet. Conversations with Bill Evans (1997)

Жан-Ив Тибоде — один из самых известных пианистов последней четверти века. Виртуоз с душой, которому особенно удается романтика и французская музыка. Он записал добрый десяток дисков с произведениями Шопена, Дебюсси, Мессиана, Сен-Санса. Лет десять назад выпустил 6-дисковый бокс-сет со всеми фортепианными произведениями Эрика Сати — это стало сенсацией рынка грамзаписи (ну и просто удачная подборка). Странный тип Тибоде: экстравагантно одевающийся, манерный, чувственный до неприличия. И, как оказывается, уважает кул-джаз и Билла Эванса в частности. А Эванс, как все мы знаем, вдохновлялся теми самыми композиторами-импрессионистами, на которых собаку съел пианист Тибоде. То есть эти ребята как бы из одного интеллектуального источника.

Собственно, этот альбом — произведения Эванса, которые Тибоде играет не столько как классику джаза, сколько как просто классику. Не изображая из себя горячего-свободного джазового виртуоза. Конечно, он не свингует и где-то излишне суховат, но вот такой подход дает результат крайне любопытный: иногда ловишь себя на мысли, что очередной пассаж — из какого-нибудь забытого произведения Равеля. Очень интересно, например, послушать хит «Waltz for Debby» в исполнении трио Эванса после сольного Тибоде: кажется, что это джазмены переиграли классическое произведение, а не наоборот!

Жан-Ив Тибоде

Barbara Hendricks. Gershwin & Ellington (1981/1995)

Барбара Хендрикс — выдающееся сопрано, одна из первых чернокожих певиц, заблиставших в оперном жанре. Раз чернокожая — то пой джаз? Окей, было в ее карьере и такое! Как-то она выступила на фестивале в швейцарском Монтре с трио пианиста Монти Александера — там вообще такое любят, классиков с джазменами на одну сцену ставить. Они играли произведения Дюка Эллингтона, программу потом выпустил лейбл EMI Classics. Ну а петь Гершвина для классической певицы — тоже нормально: композитор этот — своеобразный мостик между классикой и джазом. Его мелодии, сочинявшиеся для «нормальных» серьезных жанров типа оперы, стали хрестоматийными в джазе. При слове «Гершвин» все вспоминают «Summertime» — ну да, мы именно об этом.

Так вот, потом записи Хендрикс с трибьютами Эллингтону и Гершвину стали продаваться одним комплектом. Не то чтобы это прям обязательное слушание, но любопытно. Хендрикс поет, в общем, своим знаменитым оперным голосом, ну разве что чуть посвободнее и полегче. А в гершвиновских стандартах ловишь себя на мысли: так, наверное, звучал бы… Фредди Меркюри! Если б родился женщиной. Нет, реально, удивительный сплав получается. Поклонники всяких расовых теорий тут же начнут говорить про черная-кровь-свинг-в-генах и прочую шовинистическую чушь, но на самом деле фокус тут в том, что Барбара Хендрикс — реально большой артист с громадным вкусом. А большой артист силен во всем. И это в любом случае лучше, чем какой-нибудь разнузданно-эстрадный «Summertime» Любови Казарновской под аккомпанемент оркестра Олега Лундстрема.

Подготовлено по материалам журнала "Stereo & Video", май 2017 г. www.stereo.ru