Наедине с публикой и роялем. Keith Jarrett — Munich 2016. Обзор

Джарретту-музыканту присущи редкие, если не уникальные особенности. Его широчайший чисто пианистический диапазон ограничен с одной стороны свободной импровизацией и джазом, а с другой – сложнейшими сочинениями музыкальной классики, такими как оба тома «Хорошо темперированного клавира» Баха (сыгранные на рояле и клавесине и выпущенные ECM) и его же клавирными сюитами.

Джарретт предпочитает единолично отвечать за то, что делает. Музыкант не только отдает предпочтение сольным программам, но и зачастую выступает как звукорежиссер и продюсер своих пластинок.

Способность исполнителя импровизировать на рояле в течение большого концерта и все это время удерживать внимание такой большой аудитории, как та, которую вмещает зал Мюнхенской филармонии, удивительна. Если пианисты академического направления исполняют произведения, высокие художественные достоинства которых общепризнаны (скажем, сочинения Шопена, Брамса или Скарлатти), то Джарретт, творя музыку прямо во время игры, обязан каждый миг доказывать слушателям ее значимость. Смелый и ответственный путь, доступный далеко не всем, даже крупным, артистам.

Представленная на двух пластинках настоящего альбома программа подразделяется на две части. Первая – это как бы основное содержание концерта, состоящее из номерных треков (Parts), с 1-го по 12-й. Вторая включает то, что можно назвать бисами, композициями, имеющими названия, в которых Джарретт выступает как соавтор (импровизирует на музыкальные темы других композиторов): Answer me, my Love, It’s a Lonesome Old Town и Somewhere over the Rainbow.

Пианист ощущает себя, словно рыба в океане возможностей, предоставляемых королем музыкальных инструментов. Исполняя какую-либо вещь, он, как правило, пребывает в рамках одного настроения, обнаруживая тем самым связь с барочной традицией, когда авторы ограничивались единым аффектом (эмоциональным состоянием) для своих арий, мотетов, фуг, танцев или пассакалий.

Диапазон музыкальных приемов Джарретта необычно широк: музыка может быть тональной и атональной, благозвучной и резко диссонантной, глубокое размышление сменяется виртуозными фрагментами, проступают очертания марша, танца... Иногда в ней, точно призрак, возникает отголосок знакомого мотива, например ля-минорного рондо Моцарта, который, не успев оформиться окончательно, соскальзывает в иное состояние, тает в акустическом пространстве…

Особо нужно сказать о превосходном, рафинированном звучании пластинок. Рояль записан превосходно. Более того, очень хорошо ощущается атмосфера филармонического зала, отчего у слушателя возникает ощущение непосредственного контакта артиста с аудиторией во время концерта. Баланс инструмента и акустики помещения представляется оптимальным.

Настоящее издание можно рекомендовать любителям серьезной музыки из числа искушенных меломанов и аудиофилов.