Музыкальная ангедония, или Не все любят музыку

К бортам обоих беспилотных космических аппаратов с одинаковым названием «Вояджер» (англ. Voyager), запущенных в 1977-м году, прикреплены идентичные круглые алюминиевые боксы с позолоченными дисками, на которых нанесены изображения. Цель миссии «Вояджер» — представить нас возможным инопланетянам и показать разнообразие живых существ и культуры планеты Земля.

«Космический корабль включит фонограмму, если столкнется с передовыми цивилизациями в межзвездном пространстве. Момент воспроизведения этой "бутылки" в космическом океане станет очень волнующим и обнадеживающим посланием о жизни на нашей планете», — был уверен Карл Саган.

Специальная комиссия во главе с Саганом выбрала содержание аудиодиска для NASA. Карл и его команда собрали 115 изображений и целый ряд звуков, среди которых: шум прибоя и ветра, раскаты грома, пение птиц, плач китов, шаги и смех людей, приветствие на 55 разных языках, а также известное как универсальное средство связи — музыка. На Золотую пластинку «Вояджера» помещены произведения Баха (в исполнении Гленна Гульда), Моцарта, Бетховена, Стравинcкого, азербайджанская народная музыка, Слепого Вилли Джонсона, Чака Берри и многих другие.

Музыка является не только универсальным языком, но также считается одним из самых приятных стимулов, известных человеку. Существование музыки задокументировано с доисторических времен во всех культурах и на всех континентах. Тем не менее последние исследования доказывают, что подобное удовольствие далеко не так универсально, как казалось. И существует масса людей, у которых звуки музыки вызывают отвращение: они не имеют любимого исполнителя, а слушая радио, в жизни не остановятся на волне, где играет музыка.

Психологическое состояние, во время которого получение удовольствия от музыки невозможно, последние исследования фактически определили как «музыкальная ангедония». Для людей, подверженных этому состоянию, музыка является чем-то сродни скуки — это в лучшем случае. Либо чем-то раздражающим и отвлекающим, так что они никогда не ощущают никаких позитивных чувств во время прослушивания музыки.

Профессор Хосе Марко Паларес из Университета Барселоны — один из тех, кто работал над проектом, посвященном ангедонии. Для него идентификация людей, страдающих от этого расстройства, важна в качестве понимания нейронной основы для музыки, а также для понимания того, как сочетание нот интерпретируется в эмоции в сознании человека.

Более ранние исследования показали, что у большинства людей имеется генетическая предрасположенность к восприятию музыки, а популярные песни и симфонии обычно вызывают эмоциональную реакцию. Эффект, производимый музыкой на наше поведение, продиктован выбросом эндорфинов в мозг. Эти молекулы представляют собой пептиды, вырабатываемые нервной системой и имеющие структурное сходство с опиатами. Эндогенные опиаты подавляют ощущение боли и создают чувство эйфории и удовольствия (подобно экзогенным опиоидам, которые содержатся в героине и морфине).

К тому же налтрексон, антагонист опиоидных рецепторов, — препарат, направленный на лечение алкогольной и опиумной зависимости — вызывает обратимую музыкальную ангедонию, подавляя как позитивные, так и негативные эмоции. Эндогенные опиоиды имеют решающее значение для переживания как положительных, так и отрицательных эмоций в музыке. Более того, музыка вызывает удовольствие подобно еде, наркотикам и сексу.

Исследователи из Барселоны сделали опрос, чтобы выяснить, как именно разные люди относятся к музыке. В результате опроса стало понятно, что как мужчины, так и женщины, согласно их заявлениям, не любят музыку так же сильно, как другие виды стимуляторов или эмоциональных переживаний. Сначала исследователи решили, что у этих людей, возможно, расстройство под названием «амузия» (утрата способности понимать и исполнять музыку), но затем выяснили, что все гораздо сложнее.

Для исследования отобрали 30 волонтеров и разделили их на три группы по 10 человек: первая десятка заявила, что испытывает огромное удовольствие от прослушивания музыки, другие 10 сказали, что ощущение было позитивным, но не интенсивным — скорее умеренное удовольствие, которое вписывается в стандартную оценку музыки. Еще 10 человек сказали, что музыка им была не особо приятна.

В первой части эксперимента добровольцы должны были слушать музыку и проникнуться удовольствием, которое испытывали от процесса. Музыка состояла из тринадцати произведений, отобранных исследователями и еще трех произведений, выбранных самими добровольцами. Следующим заданием было быстро ответить на вопросы из теста. По предыдущим экспериментам мы увидели, что обе задачи стимулировали выброс допамина, который служит важной частью «системы вознаграждения». Во время выполнения этих заданий исследователи фиксировали некоторые физиологические реакции участников, такие как сердцебиение и потоотделение.

Группа Марко Палареса обнаружила, что люди, которым не особенно нравится музыка, не проявляли ровным счетом никакой физиологической реакции на услышанное, то есть у них не было ни изменений частоты сердечных сокращений, ни потоотделения. В то время как изменения в вегетативной нервной системе тех, кому нравилось слушать музыку, были очевидны.

Тем не менее, когда проверили реакцию на финансовое вознаграждение, не было никакой разницы — все три группы проявили одинаковую реакцию по временным и физиологическим показателям: повышение частоты сердечных сокращений и повышенное потоотделение. Также исследователи заметили, что те, кому музыка безразлична, среагировали на другие формы вознаграждения (не только на деньги, но и на еду, секс или ласки).

Во втором эксперименте исследовательская группа из Барселоны изучила возможные корреляции между музыкальной ангедонией и соединениями в мозге. Они использовали МРТ в трех группах по 15 участников, каждая из которых имела разную чувствительность к музыкальному вознаграждению из предыдущего эксперимента.

В сравнении с остальной частью населения люди с музыкальной ангедонией показали избирательное снижение активности в прилежащем ядре во время прослушивания музыки, но нормальный уровень во время заданий с азартной игрой. Кроме того, эта самая группа продемонстрировала и более низкую функциональную связь между правой слуховой корой и вентральной частью полосатого тела, включая прилежащее ядро. И напротив: те, кто наслаждались музыкой, имели большее количество связей между этими двумя областями мозга.

Таким образом, музыкальная ангедония может быть связана с уменьшением взаимодействия между слуховой корой и системой вознаграждения, что свидетельствует о ключевой роли этого взаимодействия для наслаждения музыкой.

Фактически, у 63-летнего правши, профессионального дирижера хора, развилась музыкальная ангедония после кровоизлияния в основании переднего мозга (путамене). Он перестал испытывать эмоции при прослушивании музыки: МРТ головного мозга и трактография позволили выявить старое геморрагическое поражение в правом путамене и нарушение соединительных волокон между правым островком и верхней височной долей. Эти данные позволяют предположить, что музыкальная ангедония может быть вызвана разрывом между островком и слуховой корой.

Идея заключается в том, что система вознаграждения специфична: люди, которые не реагируют на музыку, реагируют на другие виды стимуляций — к примеру, на денежное вознаграждение. Поэтому люди с музыкальной ангедонией не испытывают полную атрофию данной «системы вознаграждения», однако стимуляторы, вызывающие реакцию, для каждого индивидуальны. Это говорит о том, что существуют различные способы доступа к системе вознаграждения, и у каждого реакция в большей или в меньшей степени зависит от стимула, хотя на деньги, кажется, все реагируют одинаково!

Понимание системы вознаграждения важно, поскольку она лежит в основе некоторых расстройств и нарушений в поведении, как, например, различные зависимости и расстройство настроения. Музыкальная ангедония достаточно распространена. По результатам эксперимента Марко Палареса людей с ангедонией на планете должно быть примерно 5,5%.

Подготовлено по материалам портала "Stereo & Video", февраль 2018 г. www.stereo.ru