Интервью с Винсом Кларком: идея и песня (часть 2)

Продолжение беседы с большим любителем синтезаторов. Начало можно прочитать по ссылке.

---

Большинство ваших синтезаторов не имеют возможности сохранять тембры. Насколько важна идея использования непрограммируемых старых синтезаторов, где вы каждый раз создаёте новый звук?

Это не важно. Я не слишком беспокоюсь о самоповторах. Что хорошо в синтезаторе без памяти, так это отсутствие правил. У вас может быть большая модульная система, такая как Roland System 700. В этом синтезаторе нет ничего, что я мог бы сломать, если только не начну возиться с питанием на задней панели. Я точно не знаю, как это всё работает. У меня есть общее представление, но, если я поверну какую-то ручку и подключу фильтр к генератору огибающей или частотно промодулирую два каскада вместе, кто знает, что произойдет? Я люблю это. Мне нравится тактильность. Я провожу слишком много времени с мышью, мой сын проводит слишком много времени с планшетом. Мне нравится, что с синтезаторами можно работать двумя руками. Например, у вас есть довольно простой Sequential Circuits Pro-One. У него очень много элементов управления — это бесконечное количество звуков. Я начну со звука в моей голове. Потом этот звук станет совсем иным, ведь я не знаю, как получить тот самый. Я думаю: «О, это будет партия медных духовых». Потом я сделаю ещё что-нибудь и в итоге получу звук, похожий на орган.

Pro-One появлялся на большинстве альбомов Erasure. А какие ещё синтезаторы были вашими любимыми на протяжении этих лет?

Да, Pro-One был на каждом. Я люблю Roland SYSTEM-100M. Я люблю Roland JUNO-60.

Вы использовали их на альбомах Yazoo?

Каждый из них. Почти на всех альбомах, что мы когда-либо делали. С тех пор я купил Roland JUNO-106. Моим первым модульным синтезатором был Roland 100M. Я купил такой же новый.

Есть ли у вас какие-то советы для людей, интересующихся звуковым дизайном, работой в DAW или сочинением песен с использованием синтезаторов?

Избегайте пресетов. Я использую программные синтезаторы в основном для программирования, но также и для сочинения композиций. Если у меня есть Apple Loop и я могу заставить его звучать как что-то интересное, что-то уникальное, то почему бы и нет? Неважно, какие у вас есть инструменты. Всё дело в ваших идеях. Может быть, у вас есть Dubreq Stylophone. То, что у вас нет Синклавира, не означает, что вы не можете написать отличную песню. Это важно помнить. Самое главное — идея и песня.

Вам доступны все эти технологии, но вы предпочитаете писать на акустических инструментах, по крайней мере, с Энди Беллом для Erasure.

Энди и я сделали много записей, просто используя гитару или акустическое пианино, чтобы посмотреть, что получится. Если вы слишком много работаете в студии над песней — это не очень хорошая песня.

Можно ли сказать, что это основная причина, по которой вы не усложняете этап написания песен?

Это одна из причин. Кроме того, это намного быстрее. Я могу внести изменения намного оперативнее, если у меня есть акустическая гитара или фортепиано. Я не беспокоюсь о программировании басовых партий. Если я играю на гитаре и Энди говорит: «Давай поменяем тональность», — я просто ставлю каподастр.

Было ли время, когда ваше написание песен было более тесно связано с технологиями?

Очевидно, это было создание ремиксов, потому что песня уже написана. С Depeche Mode, в самом начале, мы играли все наши песни вживую. Кажется, я написал только восемь песен для этого проекта.

Как изменился процесс производства альбомов и синглов Erasure за время, прошедшее с Wonderland (1986) до The Neon (2020)?

К сожалению, он усложнился.

Из-за задействованного оборудования или из-за звукозаписывающей компании?

Из-за моей головы. Довольно сложно придумать песню всего из трёх аккордов. Трудно признать, что она хорошая. Сначала думаешь: «Это потрясающе! Чёрт возьми, вот именно! Ми, ля и си-бемоль — это невероятно!» А потом обнаруживаешь фа-диез минор. Открытия повсюду.

Для каждого поколения свойственно приумножать технологии. Как думаете, это приводит к ощущению, что нужно использовать все эти гаджеты постоянно?

Я этого не чувствую. Например, мы с Энди отыграли целый тур только с акустическими инструментами. Это было приятно. У меня нет проблем с тем, чтобы не использовать технологии. Мне просто нравится ими пользоваться — потому что это занимательно!

Релиз The Neon состоялся в августе 2020 года. Каково было выпустить новый альбом на том этапе пандемии?

К счастью, мы написали, записали и свели весь альбом как раз перед пандемией. В конце января мы микшировали в Великобритании. Я улетел обратно в Штаты и с тех пор застрял здесь [интервью взято в Нью-Йорке в 2021 году]. У Энди есть дом в Лондоне. Он в браке с парнем из Флориды и не видел его с начала пандемии. Очевидно, мы делали рекламные акции и интервью через Zoom, и это было нормально. Мы классно провели время. У нас были видеочаты Staying in with Erasure. Это было не о чём-то конкретном. Мы ничего не рекламировали. Каждый раз, когда мы делали новый выпуск, борода Энди становилась всё длиннее.

Вы были связаны с Дэниэлом Миллером и Mute Records, начиная с Depeche Mode. Проходили эти отношения через различные этапы по мере развития вашей карьеры?

Они всё время были одинаковые. Дэниел и я очень близки. Когда я впервые встретил его, мне было 19, а ему 28. В самом начале мы ничего не знали ни о том, как делаются записи, ни о студиях, ничего. Потом мы узнали все эти вещи. За эти годы я узнал Дэниэла как человека, а не только как начальника. Вы знаете штуку о том, что когда кто-то на десять лет старше вас, эти десять лет становятся всё меньше и меньше с течением времени? Сейчас у нас отношения на одном уровне.

Вы чему-то научились у Эрика Рэдклиффа, работавшего над альбомами Yazoo Upstairs at Eric’s и You and Me Both?

Я задавал много вопросов Эрику Рэдклиффу. Меня очень интересовала студия и то, как она работает. Там были тысячи кнопок, и я всё время спрашивал: «Что делает эта? Что делает та?». Я многому у него научился. Я уверен, что перенял техники у всех продюсеров и инженеров, с которыми работал. Я точно научился трюкам. Но при работе с инженером я никогда не думал: «Надо бы это содрать». Это больше было подсознательно.

Вы сделали ремиксы более чем на 60 песен для других исполнителей, начиная с Happy Mondays — Wrote for Luck в 1988 году. Как вы оцениваете себя в качестве создателя ремиксов?

Единственное решение, которое я принимаю в начале, это хочу я заниматься этой песней или нет. А это зависит от того, считаю ли я, что могу добавить в трек что-то, чего там нет. Мне присылают довольно много запросов на ремиксы. Я слушаю их и думаю: «Это прекрасно. Но что вы хотите от меня?». Когда я делаю ремикс, я нахожусь в той группе людей, которые обычно берут песню и урезают её до вокала.

Вы берёте ведущий вокал а капелла и начинаете с этого?

В основном. Или иногда я беру что-то из трека — какой-то звук или, например, гитарную партию — и начинаю с этим возиться. Я должен услышать это в своей голове. Я должен услышать: «Да, я мог бы сделать с этим что-то довольно интересное». В большинстве случаев техники или трюки, которые я использую при создании ремиксов, также используются в записях Erasure.

Что насчёт Vince Clarke Circuits? Вы помогли разработать несколько модулей: VCM20, VCS20 и The Imaginator VCX-378.

Все они аппаратные. Мой младший брат — гений, он увлекается сборкой устройств. Я хотел, чтобы инструмент держал строй, что было очень сложно сделать, поэтому он придумал специальное аппаратное обеспечение. После этого он придумал The Imaginator, который представлял собой генератор паттернов. Такое делалось и до, и после, но именно этот секвенсор был инструментом для написания песен. Допустим, вы хотите написать басовую партию — у вас для этого есть 12 нот. Выберите те, которые хотите использовать, а потом запустите в случайном порядке. The Imaginator предлагает различные паттерны, разную длительность, и, если вам нравится результат, вы можете сохранить его, а затем создать новую песню.

Получается, что это генератор идей для треков?

Да, но больше всего подходит для басовых партий.

Что вы думаете об электронной поп-музыке и EDM сегодня?

Мне некоторые из них нравятся. Я сделал запись с Мартином Гором (проект VCMG), это был минимализм в духе техно. И это втянуло меня в прослушивание EDM. Я ничего об этом не знал. Потом я начал немного заниматься диджеингом. Однако всё это не повлияло на процесс написания песен.

За все эти годы, какое творческое сотрудничество было для вас самым близким?

На первом месте Erasure.

Есть ли другие музыканты, которые за эти годы резонировали с вами на более глубоком уровне?

Нет. Я думаю, Энди Белл тот самый. Мы вместе давно, очень давно. У нас действительно замечательные отношения, которые являются сердцем Erasure. Это даже не музыка. Это то, как он и я существуем вместе.

Когда к вам приходит музыкальная идея, как часто вы думаете: «Это новая песня Erasure? Что Энди скажет об этом?»

Всегда.

Когда пандемия утихнет, что вы сделаете в первую очередь?

Ну, я не видел Энди два года. Целых два года! Будет приятно увидеть его лично.