Весь Мир Hi-Fi

«Галя, ходи»: раскавычивание русского рока

Сколько можно предаваться мемуарам, спрашиваю я себя. Ведь выходит много новой музыки, каждый день, и среди нее — очень много хорошей. Не ленись, колумнист, обилие музыки вокруг — не повод ее игнорировать.

И колумнист слушает. И находит первый альбом из тех, о которых не стыдно говорить вслух.

ДДТ — Галя, ходи (Navigator)

Странно обращаться сегодня к творчеству того, кого давно уже не называют даже «Батькой»: Юрий Юлианович Шевчук давно уже не столько музыкант, автор песен, даже народный трибун — он явление природы, и появления его на сценах стадионов и концертных залов стоит сравнивать скорее с грозами и градом, засухой и снегопадом, чем с собственно концертами, равно как и реакция публики выглядит скорее как религиозное поклонение, нежели как аплодисменты. И тем не менее - вот он, новый альбом «ДДТ», двадцатый по счету.

Это настоящий альбом «ДДТ», более того — настоящий альбом русского рока, и это не скроешь ни сложными аранжировками, ни роскошными риффами (один из которых, впрочем, напоминает другой, принадлежащий ныне не существующей белорусской группе), ни многослойностью записи. Он проникновенен; он апеллирует не к слуху, не к мозгу — сразу, напрямую к тому, что называется душой. При этом он сложно выстроен, отменно сыгран, изобретателен и невероятно разнообразен: здесь есть и неофолк, и протохипхоп (в котором очень хочется рядом с голосом автора поставить, к примеру, голос тов. Нойза — уж больно интонации близки), и рок-боевики, но Юрий Шевчук просто физиологически не может по-иному, и слава Богу.

Вот в чем дело: потом, когда душа отходит после первого удара, в слушателя проникают и мелодические находки, и то самое качество записи, и риффы, и все на свете, включая почти безупречное качество текстов, в котором фирменное шевчуковское, такое привлекательное полукосноязычие почти что растворяется. Но не совсем.

Первые признаки этих перемен, кстати, я услышал почти десять лет назад в его сольном альбоме L’echoppe, и они таки случились, пойдя исключительно на пользу группе и самому ЮЮ. Который ничуть не перестал быть народным трибуном, автором песен, музыкантом. И даже если потребуется некоторое время, чтобы его публика разучила припевы новых песен, можно уже сейчас отметить — они горьки, но свежи, они местами наивны, но полны надежды, они красивы той самой красотой, которая была в русском роке до того, как он стал «русским роком».

И то, как Шевчук бьется от боли в «Русской весне», как он верит в то, что «Любовь не пропала», как он наивно плюет в телеэкран в «Мертвом человеке» (где слышны отчего-то интонации другого нашего современника, удачливого матерщинника Ш.), как, в конце концов, посмеивается над собой самим, как в титульной песне, а главное — как он до сих пор титанически мощен, дает нам надежду на то, что русский рок все-таки можно раскавычить и, вопреки старому завету группы «Черные индюки», перестать рифмовать со словом на букву «Г».