Весь Мир Hi-Fi

«Блюз правит игрой»: фильм о несчастном фолксингере

Работы музыкальных кинодокументалистов бывают разные. Иногда это пиршество визуальных впечатлений, многоканальный звук, широкий экран, всевозможное долби, эффект присутствия — а бывает так, что съемки и особенно монтаж документального музыкального кино сродни археологии. Кропотливый монтаж черно-белых записей (это если они сохранились), подбор фотографий, бесконечные говорящие головы мемуаристов — и все равно возникает портрет героя, а если повезет, то и времени, когда герой жил.

Именно так и вышло с фильмом французского кинематографиста Дэмиена Эме Дюпона «Блюз управляет игрой: Странная жизнь Джексона Си Фрэнка», который в прошлом году вышел на экраны. В этом году единственному альбому, записанному его героем, исполняется 59 лет.

«Блюз правит игрой»: фильм о несчастном фолксингере

Выпустив в 1965 году один исключительно важный для дальнейшего развития фолка альбом, Джексон Кэри Фрэнк прожил еще треть века, так и не записав второй пластинки. Почему судьба отнеслась к нему столь жестоко? Почему он, перенеся длительную физическую и душевную агонию, продолжал жить в состоянии параноидальной шизофрении, не дожив до шестидесяти, в сумеречном мире хаоса и боли, почему он делил остаток времени между жизнью на улице и палатами психиатрических больниц? В своем фильме Дюпон пытается объяснить, что сделало единственный альбом Фрэнка таким особенным — и что в его жизни пошло не так.

Когда ему было 11 лет, в школе в Буффало, где он учился, случился пожар. Джексон сбежал из окна, получив ужасные ожоги, но 15 его одноклассников погибли и всю оставшуюся жизнь он страдал от чувства вины выжившего. Одна из его песен, «Марлен», посвящена однокласснице, погибшей в огне. «Огонь, который сжег ее жизнь, оставил мне немного/Я искалеченный певец, и это выравнивает счет», — поет Фрэнк. Тезис фильма Дюпона, подкрепленный интервью с подругой трубадура Кэтрин Райт и другими, заключается в том, что Фрэнк так и не оправился эмоционально после этой трагедии.

Однако в 21 год он получил огромную по тем временам страховку — и отправился путешествовать. Он уже играл на гитаре; на пароходе «Королева Елизавета», везущем его через океан, в Англию, он написал свою первую и самую известную песню Blues Run The Game.

В Лондоне он окунулся в местное фолк-сообщество и познакомился с фолк-певцами, много выступает в клубах. В 1965-м Пол Саймон спродюсировал тот самый альбом. Именно тогда, как вспоминает Эл Стюарт, приятель Джексона той поры, стало очевидно, что с психикой Фрэнка что-то не так: Джексон попросил окружить себя со всех сторон экранами, чтобы Саймон, Арт Гарфанкел и Стюарт, находившиеся в студии, не смотрели на него.

Альбом — чистый, прекрасный, лаконичный, искренний — не попал в чарты и плохо продавался. Это потом Blues Run the Game споют Саймон и Гарфанкел, Сэнди Дэнни, Берт Дженш, Ник Дрейк и Counting Crows; My Name Is Carnival появился в фильме «Джокер», а Milk And Honey, перепетая Fairport Convention и той же Сэнди Дэнни (с ней Джексон недолго встречался и убедил не уходить из музыки) — в «Коричневом кролике» Винсента Галло. А пока страховка кончалась и психологические проблемы нарастали. Фрэнк метался между Англией и Штатами, наконец осел на родине, женился, — но сын умер, не прожив и дня, жена ушла с дочерью, которая вплоть до подросткового возраста была уверена, что ее отец мертв. Жизнь качалась, как на качелях — от работ на ярмарках до попытки записи второго альбома, от восторженной статьи в Melody Maker до психиатрических лечебниц. Он жил с родителями; однажды, в момент просветления, Фрэнк решил поехать в Нью-Йорк, чтобы найти Пола Саймона и попытаться начать все снова. В «Большом Яблоке» он канул, не найдя ни Саймона, ни новой судьбы.

Его, бездомного и отчаявшегося, нашел — совершенно случайно — давний поклонник Джим Эбботт, который и помог человеку-развалине кое-как прожить то, что ему осталось. Это было непросто; хотя Фрэнку удалось даже записать несколько новых демо, но вернуться к нормальной жизни он уже не смог. В 1999-м он умер в доме престарелых от пневмонии на следующий день после своего 56-летия.

Вот об этом человеке Дэмиен Эме Дюпон и решил снимать кино. Проблема этого сострадательной и глубоко трогательной картины — жуткая нехватка архивных материалов. Черно-белые разрозненные кадры создают настроение, но не визуальный ряд, а крошечный фрагмент его живого выступления 1965 года, к сожалению, не сопровождается звуком — вместо песни подложен пугающий авангардно-шумовой саундтрек, и он широко используется на протяжении всего фильма. Да, есть те самые воспоминания тех, кто знал Фрэнка на разных этапах его жизни, в том числе Джона Ренборна, Уизза Джонса и Эла Стюарта, товарищей по лондонской фолк-сцене 1960-х годов. По слухам, Пол Саймон, который был близок Фрэнку как никто другой, отказался дать интервью режиссеру.

Фильму Дюпона не суждено, увы, стать событием, кроме как для истых поклонников невезучего и несчастного барда, но разве речь идет об этом? Был на свете человек, писал прекрасные песни, прожил тяжелую жизнь и умер совсем еще нестарым, — вот о чем говорит нам фильм французского режиссера. Теперь от Джексона Фрэнка, помимо виниловых пластинок и компакт-дисков, остался еще и этот фильм.

И слава богу, что хотя бы так.