Аудиофилы или меломаны? Статья. Журнал "АудиоМагазин"

Фил (philos) — друг, любящий. Мания —страсть, безумие. Сначала все было просто — существовала музыка культовая, трудовая, военно-патриотическая... На определенном этапе развития цивилизации появились жанры развлекательной музыки, звукозапись, а вслед за ней Hi-Fi и загадочный High End с гримасами на его призрачном лице. Все это породило множество разных мнений и подчас бурную реакцию со стороны музыкантов и слушателей. Показательно мнение, высказанное Игорем Стравинским в «Диалогах» (с Крафтом). Стравинский утверждал, что «музыка — это не то, что ласкает слух, а то, что хватает за горло» и что «музыку в современных домашних условиях можно воспринимать гораздо глубже и ярче, чем в лучших концертных залах мира».

Попытки сравнивать звучание современной высококачественной аудиоаппаратуры со звучанием музыки в концертных залах кажутся в лучшем случае наивными. Конечно, как было сказано выше, семантика понятий «аудиофил» и «меломан» имеет аморфно альтернативный характер. Немало посетителей филармонических концертов слушают музыку с партитурами в руках, и они испытывают удовольствие, если замечают ошибку или неточность исполнителя. Эти люди аудиофилы или меломаны? Известный наш музыковед А. А. Гозенпуд называл подобного рода удовольствие «музыкальным мазохизмом».

Итак, кто они такие, аудиофилы, меломаны, филофонисты: фанатики звука, рабы аудиосистем, люди, увлеченные музыкой, собиратели фонограмм? Этот отнюдь не праздный вопрос давно и разносторонне изучается как у нас, так и за рубежом. Уже несколько десятилетий ведутся научные изыскания в Страсбургском институте социальной психологии под руководством Абраама Моля. В Санкт-Петербургском НИИ комплексных социальных исследований доктор наук В. Е. Семенов делал опыты в области социальной психологии. В научной секции социальной синергетики Академии гармонии при Санкт-Петербургском Доме ученых проводил оригинальные исследования и автор этих строк. К этой работе привлекались профессора Санкт-Петербургской консерватории: композитор В. П. Чистяков (анализ творческих процессов) и А. П. Милка (системно-структурный анализ музыкальных произведений).

Проведя большое количество прослушиваний музыкальных записей при помощи разнообразной аппаратуры в различных аудиториях, наблюдая за «немой» (мимической) реакцией слушателей и анализируя результаты бесед и обсуждений, мы существенно приблизились к пониманию нашей публики и составили обобщенные портреты разных групп потребителей Hi-Fi-аппаратуры. Хочу заметить, что, хотя российское общество несколько отличается от европейского социума, результаты отечественных исследований хорошо коррелируют с выводами зарубежных ученых.

Активное участие в исследованиях принимали сотрудники Института искусствознания Российской Академии наук под руководством А. Комеча. На основании многих субъективных экспертиз были разработаны методы гармонизации звуковых трактов. Скажем, теперь уже всем известно, что излишняя четкость звучания может помешать восприятию художественного содержания музыки и вызвать у меломана в лучшем случае аудиофильский эффект, а в худшем раздражение.

Человек — это сложная синергетическая система с многоцелевыми положительными (возбуждающими) и отрицательными (тормозящими) обратными связями, и строго делить людей на группы по каким-то обобщенным свойствам и признакам было бы весьма опрометчиво. Вместе с тем у каждого из нас есть ведущие волевые свойства-доминанты, определяющие интуитивное и осознанное поведение. В первую очередь именно доминанты формируют наши впечатления и эмоции.

Проведя соответствующую математическую обработку материалов исследований , ученые пришли к выводу, что всю социальную общность людей, интересующихся аудиотехникой и использующих ее, можно разделить на три условные группы: аудиофилы (самая многочисленная группа), меломаны и филофонисты.

Аудиофилы — приверженцы чистого, комфортного звучания и модного дизайна компонентов звукового тракта. Они гордятся своей аппаратурой, знают и ценят ее технические параметры. Любят приглашать друзей и знакомых на совместные прослушивания. Используют эффектные демонстрационные записи, нередко применяя различные трюковые устройства: эквалайзеры, ревербераторы, экспандеры, регуляторы ширины стереобазы и т. п. Они слушают музыку по преимуществу фрагментарно и в любой момент могут прерваться, чтобы заняться чем-то другим. Имеющаяся техника со временем перестает их устраивать, особенно если в ее звучании обнаруживаются какие-то формальные огрехи. С ними аудиофилы не в силах мириться, и, как следствие, в них нарастает раздражение и они пускаются в поиски другой аппаратуры. Если же нет возможности сменить систему на лучшую (в их понимании) или более модную, то аудиофилы вообще перестают ее включать — музыка как таковая не является их насущной жизненной потребностью, а играет лишь служебную роль, предоставляя материал для демонстрации звуковых возможностей аудиотехники. Они воспринимают музыку рассудочно и дискретно: слушают, как передаются «верха», «низы», как воспроизводятся колокольчики, щеточки и т. д. Но именно их страсть к высококачественной аппаратуре является движущей силой индустрии Hi-Fi и High End.

Для меломана художественное и творческое восприятие музыки — неотъемлемая часть его жизни. Он предпочитает слушать музыку в одиночестве, зачастую отключая дверной и телефонный звонки. Музыкальное произведение он прослушивает целиком, случайный перерыв ему неприятен. Такие люди адаптируются к звучанию своей аппаратуры, перестают замечать ее недостатки. Это происходит благодаря особой вовлеченности, которую способны испытывать только меломаны. Они редко меняют аппаратуру, даже когда могут себе позволить подобные расходы. Существует немало меломанов, владельцев прекрасных систем класса High End, не расстающихся со старинными граммофонами и пластинками. Они слышат, что интонационное богатство старых акустических записей теряется в современном «супераналоге» и тем более на компакт-диске. Если аудиофильство (любовь к звуку)основано на интеллектуальном анализе звучания (работает кора мозга), то меломания, как и другие мании, — на подсознательных (подкорковых) процессах. Такой человек помимо своей воли подпадает под власть музыкального образа, который может вызывать у него широчайшую гамму эмоций вплоть до эйфории.

Современная теория эмоций считает, что в подкорковых структурах мозга постепенно формируется устойчивый образ-шаблон эстетического восприятия, медленно эволюционирующий по мере накопления и развития слухового и эмоционального опыта. В рамках этого процесса по внутренней петле обратной связи идет непрерывное спонтанное сравнение музыкальной информации с внутренним образом. Наивысшее эстетическое наслаждение и эмоциональная вовлеченность достигаются в случае, когда подносится как последовательность и чередование ожидаемого и неожиданного. Если все легко предугадывается, то музыка становится скучной, а если, напротив, все неожиданно, то она воспринимается как случайный раздражающий набор звуков. Примерно такое же раздражение вызывает плохое исполнение музыкальных произведений. Круг жанровых и исполнительских пристрастий меломанов сравнительно узок. Однако этот круг может эволюционировать, изменяться качественно. Вместе с тем он редко расширяется, а если и обновляется какими-то жанрами, то, как правило, за счет прежних. Новые композиторские приемы, такие как додекафония, алеаторика, пуантилизм и т. д., редко нравятся меломанам старой закалки.

Аудиофилы же, наоборот, любят современную музыку за ее эффектность, за способность удивлять — ошеломлять слушателя неожиданными языком и структурой. Следует сказать несколько слов о присущих нашим меломанам особенностях, привитых им отечественными искусствоведами советского периода. У нас музыка всегда была тесно связана с политикой, массы нужно было держать в строгих рамках идеологии. По этой причине в стране налагался запрет на музыку ряда композиторов, на определенные жанры и произведения. Слушать лекции о музыке стало модой, а для некоторых людей (как правило, «глухих») — потребностью. Тогда и родились серии воспитательных абонементных концертов, часто с посредственными исполнителями и небрежно скомпонованными программами. Появилась и публика, регулярно посещающая навязанные ей абонементные концерты и лекции. В культурном сознании произошла подмена музыкального образа образом семантическим, сознательным, в лучшем случае литературным. Тем самым подавлялось непосредственное эмоциональное восприятие музыки слушателями, которых необходимо было оградить от музыки нежелательной и идеологически опасной, созданной талантливыми, а подчас выдающимися и гениальными композиторами.

Подготовлено по материалам журнала "АудиоМагазин", №5 2012 г. www.audiomagazine.ru