Как приход стерео поменял жизнь в послевоенной Америке, или Маленький оркестр в гостиной [перевод]

В эпизоде «Сигнал 30» сериала «Безумцы» действие происходит в 1966 году: несколько персонажей сериала приходят на ужин в загородный дом работника рекламного агентства в Нью-Йорке Пита Кэмпбелла и его жены Труди. Дону Дрейперу, креативному директору агентства, живущему на Манхэттене, перспектива провести вечер в Кос Коб (штат Коннектикут) кажется скучной. «Вечер субботы за городом? — говорит Дон своей жене Меган. — Вот уж когда действительно хочется застрелиться».

В следующей сцене, как раз перед приходом Дона и Меган, Пит в своей гостиной показывает другому коллеге Кену Косгроуву свою последнюю покупку — новую стереосистему в корпусе из деревянных панелей. Блестящая консоль во всю ширину комнаты стоит напротив панорамного окна. Откидная крышка открыта, и Пит с Кеном внимательно смотрят внутрь, слушая запись Девятой симфонии Бетховена.

Пит: «Невероятно, правда? Кажется, будто откроешь дверки и увидишь внутри маленький оркестр».

Кен: «Да, было бы удивительно».

Пит: «А еще это — красивый предмет мебели. Семь футов в длину. Уилт Чемберлен мог бы здесь лечь».

Кен: «И зачем бы он стал это делать?»

Обе части диалогов — заявление об отчаянной неприязни Дона к загороду и обсуждение стереоконсоли Питом и Кеном — наглядно показывают настроение американцев в послевоенные годы, когда первые стереосистемы стали легкодоступны потребителям.

В высказываниях персонажей прослеживается не совсем явная, но связь между банальным решением уехать из города, где суета и высокая культура, и появлением сложных технологий — Hi-Fi-стерео, которое может перенести часть городской культуры в обычный дом в пригороде. В рекламе домашних стереосистем особенно подчеркивали, что такая техника позволяет слушать симфоническую музыку прямо дома, и замечание Пита касательно «маленького оркестра» прекрасно понял бы любой другой владелец новой стереосистемы в любой части страны.

Существует огромное количество исследований влияния технологий на быт. Особенно много написано о телевидении, радио и современных цифровых девайсах, которых становится все больше. Однако социальное значение аудиосистем во второй половине 20 века изучено относительно слабо. Как появление Hi-Fi-компонентов, включая колонки, изменило быт? Каким образом стереосистемы изменили представления домовладельцев в США о частном и общественном, публичном? И как стереосистемы повлияли на дизайн жилых пространств? В общем, что значила для американцев возможность обзавестись «персональным маленьким оркестром» (группой, хором, певцом и т.д.), который всегда есть в собственной гостиной?

Домашнее стерео изменило быт человека физически и социально. В первом случае речь идет о комнатах в домах, которые переделывались владельцами, чтобы добиться оптимальной среды для прослушивания. Во втором случае мы говорим о людях, демонстрировавших свой статус в обществе наличием новых респектабельных стереосистем и специально оборудованных пространств в доме. Замечание Пита Кэмпбелла касательно размеров его стереоконсоли показывает, как новые домашние аудиосистемы заставили полностью переосмыслить гостиные и общие комнаты. Производителей, продавцов, аудиофилов и даже обычных потребителей интересовали системы, которые обеспечивали не только максимально качественное звучание и удовольствие от прослушивания, но и выглядели надлежащим образом. Внешний вид показывал статус владельца, и это напрямую было связано с появившимися в то время в обществе понятиями среднего класса, домовладельца и «белого человека».

Помимо прочего, Hi-Fi-системы, как и другая техника послевоенного периода, включая телевизоры и радио, стали связующим звеном между частной, безопасной и изолированной жизнью и событиями за пределами стен дома. Техника сделала дома «проницаемыми», поставляя новую информацию так оперативно, что это казалось чем-то поразительным и даже пугающим. Телевидение транслировало национальные и мировые новости, репортажи о зарубежных войнах и городских преступлениях. Новости передавали все чаще и все с большими подробностями. Параллельно этому стереосистемы давали доступ к симфоническим концертам, бродвейским мюзиклам и выступлениям, которые ранее были недоступны для провинциальных жителей, далеких от больших городов с их концертными залами, театрами, кофейнями и университетскими кампусами.

Полмиллиона новых любителей

Без сомнений, домашние стереосистемы стали главным фактором перемен в способах слушать музыку. Радиоприемники и фонографы, разумеется, появились намного раньше, но что слушать по радио решали сами производители программ. Фонографы и граммофоны позволяли выбирать музыку самому, но качество звука первых монофонических систем оставляло желать лучшего.

Появление домашних аудиосистем и растущий рынок стереозаписей дал обладателям Hi-Fi возможность слушать все виды музыкальных произведений, а совершенствование технологий делало этот процесс все более приятным. Кроме того, домашнее стерео позволяло слушать качественные записи неограниченное количество раз: пользователи впервые получили возможность наслаждаться повторами снова и снова. Это пришло на смену атмосферным живым выступлениям.

Классическая музыка, джаз, театральные постановки, детские песенки, фолк, кантри, госпел, гимны — все это можно было послушать в любое время, получая особенное удовольствие от того, насколько живым было звучание. На самом деле, понятие натуральности саунда занимало центральное место, когда речь шла о Hi-Fi-системах.

Но у многих ли домовладельцев были Hi-Fi-стереосистемы в послевоенные годы? В 1954 году издание House & Home сообщило о том, что «полмиллиона новых любителей пополнило ряды Hi-Fi-энтузиастов в прошлом году». В 1955 году в другом крупном издании отметили появление «недорогого Hi-Fi доступного каждому». (Увеличение числа специализированных публикаций для аудифилов стало еще одним показателям развития индустрии.)

На самом деле, несмотря на то, что технология стерео была разработана в 1930-х, до февраля 1954 года коммерческих стереозаписей не было: первой записью на прилавках стало «Осуждение Фауста» Берлиоза (запись из концертного зала Symphony Hall в Бостоне). К концу десятилетия один эксперт заявил, что «1958 год запомнится в Америке как год, когда пришло Стерео».

Если без лирики, то статистика показывает, что в конце 1965 года 3% домовладельцев США купили себе Hi-Fi-систему, а 2,6% намеревались это сделать. Очевидно, что высококачественные музыкальные системы были довольно непопулярным товаром в ранний послевоенный период, а быстро распространяться они начали к концу 60-х. Тех, кто мог позволить себе такую высококлассную продукцию, становилось все больше. Для среднего класса Hi-Fi-системы быстро стали объектом номер один в списке наиболее желанных приобретений.

Для потребителей это все было чем-то большим, чем просто техника. Правильный маркетинг и спрос на стереосистемы породили большую аудиторию, которая до сих пор не существовала — домашнюю аудиторию. Во второй половине 50-х, а скорее ближе к 60-м, прослушивание музыки на Hi-Fi-системах стало не только главной особенностью музыкальной культуры, но и частью культуры быта. Это стало таким же естественным занятием, как и любые другие виды домашней деятельности, включая работу по дому, отдых, приемы пищи и секс.

В 1961 году культурный критик Джордж Стейнер (George Steiner) писал: «Новый средний класс финансово благополучного общества читает мало, но с удовольствием слушает музыку. Там, где раньше стояли книжные полки, сейчас гордо расположились «священные» ряды альбомов и Hi-Fi-компонентов». Прослушивание музыки очень быстро стало одним из самых важных совместных занятий в американских домах.

В то время как семьям это новое совместное времяпрепровождение представлялось приятным дополнением к повседневной домашней жизни, музыканты и культурные теоретики были более скептичны. Многие исполнители обеспокоились, что стерео приведет к полной пассивности слушателей и появлению аудитории, которая будет воспринимать живые выступления как бесперспективное уходящее развлечение. Они переживали, что музыка станет менее ценной, если ее можно слушать где угодно и когда угодно.

Это особенно волновало теоретика Франкфуртской школы Теодора Адорно (Theodor Adorno), который начал писать на эту тему еще в конце 1930-х. Он интересовался влиянием СМИ на культуру и общество, и его взгляды были пессимистичны; Адорно соотносил распространение технологий, позволяющих получить простой доступ к музыке — он называл это «атомизированным прослушиванием» — с появлением в культуре легкомысленного искусства, что в свою очередь могло привести к возникновению асоциальной аудитории без чувства эстетики.

В одной из критических статей Адорно и его нерегулярный соавтор Макс Хоркхаймер (Max Horkheimer) порицали массовое строительство неосновательных домов на окраинах городов в послевоенные годы, и делали они это точно по той же причине, по которой высмеивали появление новых технологий аудио. Они утверждали, что оба тренда были связаны с тенденцией к массовому монотонному производству; новые дома были «непрочными постройками», и «спрос на жилища под ключ исчезнет через некоторое время как пустые консервные банки».

Критика Адорно ставила все на одну параллель; он обращался к потребителям, используя обобщенные термины и стереотипы; как показала история музыки и изучение поп-культуры, Адорно был не в силах оценить все нюансы и разнообразие меняющейся культуры.

Быстрое распространение домашнего стерео могло вызвать привыкание к приглушенной фоновой музыке (англ. - Muzak), но также стать причиной желания слушать разнообразную музыку вне зависимости от возраста и географического региона. Распространение Hi-Fi стимулировало интерес к музыке: обладатели стерео могли слушать любые записи и в то время, когда им хотелось. Позже стало очевидно, что типовые дома не делают жизнь такой же «типовой», а распространение Hi-Fi-систем не всегда ведет к появлению поколений потребителей с одинаковыми вкусами и ориентиром лишь на массовый рынок.

Наоборот, чем больше распространялись стереосистемы, тем больше появлялось поклонников джаза, блюза, рока и поп-музыки. Они слушали музыку вместе, а иногда ссорились. Споры о новых трендах, исполнителях и аудиотехнологиях возникали между членами семьи, друзьями и соседями.

Для большинства американцев обладание домашним стерео означало возможность улечься на ковре в гостиной, размахивая руками в воздухе будто бы управляя симфоническим оркестром (тот самый «маленький оркестр» в консоли).

Стерео в доме позволяло устроить танцы с друзьями под музыку с недавно выпущенной пластинки. Это означало сидеть в удобном кресле с напитком и слушать камерную музыку или джаз, который наполнял всю комнату.

Стерео в домах позволяло родителям расположиться на диване с маленькими детьми и слушать песенки Берла Айвза (Burl Ives) или симфоническую сказку «Петя и волк», которая учила детей различать звучание музыкальных инструментов. Люди могли проигрывать религиозную музыку по выходным и заучивать наизусть слова песен из новых бродвейских шоу, повторяя записи. Стерео в доме позволяло самоутверждаться подросткам, включая на всю катушку рок-н-ролльные альбомы.

Стереосистемы стали причиной социально-культурных перемен в быту, даже если взять в расчет только проблемы с организацией пространства в помещениях, которые было необходимо решать. Появление стерео трансформировало дома, создав особые домашние пространства в буквальном и переносном смыслах. Грамотно расставленные и выставленные на обозрение компоненты идентифицировали социальный статус и культурный капитал. Новые занятия владельцев стереосистем, например, пение и танцы, изменили быт и позволяли проявить индивидуальность.

Марширующие оркестры сносили стены в квартирах

Влияние стереосистем было многогранным. Одним из важных ранних эффектов стерео в быту стало то, что дома наполнились жизнью «большого» мира: «поезда и реактивные самолеты шумели в гостиных домов по всей стране; марширующие оркестры сносили стены в квартирах-студиях… превзойти глубину и величие новой музыки могли только живые выступления в концертных залах».

Гостиные комнаты изменились с появлением стерео: небольшие помещения обычных домов будто бы увеличивались благодаря стереофонии. Ощущение большого пространства было определяющей особенностью эстетически и социально «современного» дома. Чувство растворения границ между пространствами, а в частности между домашним бытом и внешним миром, стало одним из ключевых воздействий стерео; стереосистемы создали некий проход между общественной жизнью и личной.

Одну из самых интересных теорий исчезновения границ домашнего быта построил в начале 70-х Реймонд Уильямс (Raymond Williams). Его концепция «мобильного очастнивания» затрагивала особую привлекательность новых технологий, в частности телевидения, в загородных домах. Мобильное очастнивание, как писал Уильямс, «было возможностью жить одновременно мобильно и в своем доме».

Новые дома кажутся обособленными и «самодостаточными», но для их поддержания требуется регулярное финансирование и поддержание ресурсами извне, а качественность этого напрямую зависит от цен, занятости человека, экономической ситуации, войн. Все эти факторы сильно влияют (и иногда губительно) на то, что принято называть «семьей». Такая взаимосвязь создала новый вид коммуникации и потребность в нем: «новости извне».

Как утверждает специалист по СМИ Линн Спайгел (Lynn Spigel), телевидение «соединило общественное и частное». Я бы сказал, что домашнее стерео тоже сделало это. Линн считает, что телевидение позволило американцам жить общественной жизнью дистанционно. Пользователи стереосистем точно также ощущают себя участниками процесса, который происходит в другом месте.

Вместо того чтобы усиливать чувство отдаленности в пригородах — чувство нахождения вдали от концертных залов — стереосистемы уменьшили ощущение изоляции; как сказал историк Майкл Булл (Michael Bull), «сила звука делает мир ближе и понятнее». Стереофония, соединив гостиную с внешним миром, стерла границы между «здесь» и «там». «Звук подчиняет себе слушателя, но и позволяет создавать и менять окружающую среду. Звук дает слушателям возможность управлять средой обитания в соответствии с их желаниями», — пишет Булл. И вряд ли удивительным будет тот факт, что реклама Hi-Fi-систем в газетах обещала «перенести слушателя и его любимое кресло в концертный зал или оперу по собственному выбору».

Хороший слух

Новоиспеченным владельцам Hi-Fi-систем вскоре стало ясно, что новые технологии требуют новых пространств для настоящего стереофонического звучания. Тем, кто никогда не уделял особого внимания эстетике, материалам и габаритам, пришлось тщательно все обдумывать, чтобы получить больше удовольствия от прослушивания.

В большинстве случаев покупка Hi-Fi-компонентов и акустики означала перестановку мебели, чтобы разместить новое оборудование и в идеале добиться максимально натурального звучания. Реорганизация пространства в домах была связана с изменениями самой личности в плане отношения к потребительской электронике. Любители стерео учились слушать музыку и привыкали к определенным культурным ценностям. В этом плане некоторые слушатели смогли развить то чувство, которое историк Джонатан Стерн (Jonathan Sterne) называет «хорошим слухом» (дословно «хорошее ухо», англ. «good ear»). Это стало «знаком отличия в современном мире». Развитие «хорошего слуха» связано с появлением «среднего класса как основной культурной категории» и приходом «новой эпохи звука».

Представители этой новой эпохи с удовольствием создавали специальные пространства для прослушивания музыки. Гостиные превратились в «подготовленные для прослушивания комнаты», а не просто места для посиделок с семьей и друзьями на диване, где можно почитать или посмотреть телевизор.

С появлением стереосистем, гостиные стали выполнять роль помещений, буквально «подготовленных» для восприятия звука определенным образом. Домашнее стерео создало новую культуру прослушивания и новые способы организации частного пространства. Гостиные могли превращаться в танцевальные площадки, сцены, частные лаборатории для прослушивания аудио (особенно это касается любителей наушников) и площадки для демонстрации техники (здесь речь идет о тех, кто покупал самые лучшие компоненты и умело обращался с ними).

Помимо всего прочего, новые доступные высококачественные колонки и усилители могли играть на больших громкостях, поддерживая хорошее качество звучания. Музыка наполняла маленькие дома, составляя компанию домохозяйкам с их домашними делами, играющим детям и их отцам по вечерам и в выходные. Совершенно точно, что мужчины были основными покупателями Hi-Fi-систем. Однако женщины, как правило, чаще бывали дома и без сомнений им нравилось слушать музыку. Также они ценили стереосистемы за их способность занимать детей.

Новая «эпоха звука» поставила новые задачи перед строителями домов. Развитие индустрии звука на протяжении 20 века, включая акустические оформления, технологии и материалы, позволило добиться ранее недосягаемого контроля над звуком, особенно в таких больших общественных местах как симфонические залы и кинотеатры.

Однако стереофония не сильно повлияла на технологию строительства домов для среднего и рабочего классов — быстровозводимых строений с использованием относительно недорогих материалов. Такие дома строились для тех, кто не мог позволить себе Hi-Fi-компоненты.

Когда проблема акустического оформления стала затрагивать индустрию жилых домов, основная задача заключалась в повышении уровня звукоизоляции комнат; особенной критике подверглись дома с открытыми планировками (об этом позже). Дизайнерские высокотехнологичные проекты домов со встроенными Hi-Fi-системами стали знаком отличия: теперь проводка прокладывалась на этапе строительства, акустика встраивалась в стены, а для компонентов изготавливали заказные стойки. В типовых домах, наоборот, проводка, колонки и компоненты требовали дополнительного пространства, которого и без того зачастую не хватало.

Встройка, стенка, кабинет и свободная расстановка

Расположение Hi-Fi-компонентов волновало не только домовладельцев, но и строителей. Стереосистема была невероятной покупкой — она была стимулом к обновлению интерьера и мебели. Дома превращались в продуманные в плане дизайна помещения, и это позволяло добиться не только максимального качества звучания, но и задавало планку для человека в обществе.

Желающие купить новое оборудование сталкивались, по крайней мере, с четырьмя пространственными проблемами. Во-первых, свободное место: жилая площадь обычного дома составляла менее 1500 квадратных футов (139 квадратных метров) — большинство домов в Левиттауне (Лонг-Айленд) обладали площадью менее 1000 квадратных футов (93 квадратных метра). Семья из четырех человек могла без проблем занять каждый сантиметр каждой из комнат. И куда же ставить новенькое блестящее оборудование?

Второй ключевой момент — звукоизоляция: членам семей в разной степени требовались тишина и уединение. Еще одна проблема заключалась в максимально натуральном звучании: то, что аудиофилы называют «стереосценой», требовало особой аудиосистемы. Наконец, дело было в амбициях: домовладельцы старались выставлять компоненты стереосистемы напоказ так, чтобы усилить уважение к себе в обществе.

У покупателей стереосистем было два варианта. Они могли приобрести компоненты и колонки по отдельности — так предпочитают делать настоящие аудиофилы, желающие укрепить свои знания путем самостоятельной настройки и подключения системы. Такой подход обходился дороже, что неудивительно. Альтернативой же была покупка собранной консоли с компонентами и корпусом, который хорошо вписывался в домашний интерьер.

Однако в обоих случаях существовала своего рода договоренность между дизайнерами, журналами, декораторами, производителями и продавцами, которая заключалась в том, что компоненты должны быть по большей части скрыты. Само наличие стереокабинета уже увеличивало культурный капитал домашней обстановки, а открытие крышки или дверок консоли для демонстрации дорогих компонентов заставляло впечатленных гостей охать и ахать. Чем более элегантным и необычным был кабинет, тем более он подчеркивал статус.

Чтобы максимизировать эффективность работы Hi-Fi-системы, колонки нужно было расставлять в соответствии с точными указаниями. В конце концов, главная идея Hi-Fi-звука была в том, чтобы добавить музыке третье измерение — пространство; бинауральные записи на двух дорожках передавались слушателю напрямую через две колонки, расставленные в разных частях помещения. Смысл был в том, чтобы получить реалистичную сцену, другими словами, трехмерный звук.

Для этого существовали справочники, в которых были детализированные диаграммы, помогавшие домовладельцам достичь «звукового баланса». Читателям давались советы не только касательно расстояния между колонками, но и о влиянии звуковых вибраций на мебель, включая диваны, столики и кресла. В качестве дизайна рекомендовался датский модерн, так как его минимализм не влиял на звук столь сильно, как это происходит в случаях со стилями, перегруженными деталями. Помимо этого, шторы из плотной ткани были нежелательны, так как они тоже глушили звук.

Несмотря на то, что следовать всем подобным советам большинство владельцев стерео не могли, в публикациях говорилось, что сбалансированного звука можно добиться лишь тогда, когда пространство помещения откалибровано и точно продумано. Гостиные комнаты с колонками по сути должны были стать специальными помещениями для стереофонических представлений, которые устраивались звуковыми волнами.

Чтобы помочь домовладельцам добиться нужного эффекта, продавцы техники предлагали системы, которые либо встраивались, либо подходили для установки в корпусную мебель от дизайнеров компаний Herman Miller, Dunbar и Baker. Некоторые независимые продавцы сотрудничали с местными мастерами, которые делали колонки и консоли. Такая продукция выставлялась в шоурумах.

Само собой, заказные инсталляции со спрятанными в дизайнерскую мебель компонентами стоили дорого. Как правило, такие инсталляции встречались в интерьерах, созданных дизайнерами для состоятельных клиентов. Однако идея, что звук должен возникать из инсталляции, которая практически позволяет слушателю «увидеть» музыку и исполнителя, постоянно продвигалась журналами вроде «High Fidelity». Эта идея представлялась как идеал — «мечта аудиолюбителя».

Журналы по дизайну и профессиональные издания тоже рекомендовали корпусную мебель для компонентов, которая гармонично вписывалась в окружение. Стереокабинеты не должны были выделяться из общей картины, но привлекать внимание. Если жильцам дома и их гостям не предлагалось видеть само оборудование, то предполагалось, что они догадаются о его существовании благодаря правильному дизайну самой инсталляции или наличию кабинета.

В журнале «Stereo» 1961 года было множество иллюстраций новой корпусной мебели, которая могла уместить аудиокомпоненты четырьмя способами: «встройка, стенка, красивый кабинет и свободная расстановка». Под красивым кабинетом подразумевали консоль или какую-нибудь отдельно стоящую стойку. Стенка c техникой была хорошим способом «содержать все в порядке или, по крайней мере, сэкономить жилое пространство».

Самым рекомендуемым способом была встраиваемая конструкция, которая могла уместить усилитель, LP-проигрыватель, магнитофон, пластинки, ленты и, если возможно, колонки. Такой вариант «не влиял на остальное пространство комнаты, несмотря на присутствие в ней всех Hi-Fi-компонентов».

Какой бы вариант владельцы стереосистемы не выбрали, всегда была проблема с проводами. Одно издание называло это «гнездом из проводов». Провода на виду, напоминавшие неблагоустроенные квартиры, считались неприемлемыми для отдельных частных домов в пригороде. Хорошо продуманная корпусная мебель и стенки скрывали все технические моменты, включая провода, которые позволяли добиваться нужного хайфайщикам звука концертных залов.

Порядок и простор был очень важен (с практической и символической точек зрения) в небольших домах в ранние послевоенные годы. Встраиваемая мебель и разного рода стойки с полками помогали домовладельцам придерживаться идеалов среднего класса, которые заключались в аккуратности и просторности. Нет ничего удивительного в том, что журналы пропагандировали такой же подход, когда речь шла о размещении развлекательной техники. То же издание «Stereo» 1961 года предлагало использовать стенки со шкафчиками, чтобы «поддерживать баланс в гостиной комнате». Будто бы новая техника была чем-то мешающим.

В статье советовали полностью «прятать технику за дверками». Как правило, такие стенки предполагали место для телевизора. В журналах писали, что передние панели стенок (дверцы) должны быть изготовлены из дерева, чтобы избежать «холодного» или «механического» внешнего вида техники, которая видна сквозь стеклянные дверцы. Такой подход не отвлекал бы стереофилов «блестящими дисплеями и вращающимися пластинками от музыки».

Стереокабинеты не только придавали интерьеру упорядоченности и правильности, но и позволяли владельцам скрыть свои дорогостоящие системы. В то же время такая мебель давала понять, что человек обладает техникой. Другими словами, обладатели стерео могли не выставлять напоказ свои сокровища, проявляя некую утонченность, которая была столь важна для обретения респектабельности.

Были и другие причины прятать компоненты стереосистем — психологические. Чтобы встроить оборудование тех времен в стену, требовалась глубина не менее 16 дюймов. В типовых домах таких условий не было. Писатель Ричард Робертс (Richard Roberts) предлагал скрывать колонки за гобеленами или тканью. Он считал, что колонки должны быть слышны, но не видимы.

За декоративными элементами скрывается Hi-Fi-система… Максимальный психологический эффект от стерео возможен лишь тогда, когда источник звука невидим. Если источник звука представляет собой электрический прибор на виду, то восприятие ухудшится из-за психологического аспекта. Зачем лишний раз напоминать об искусственности воспроизводимой музыки? Почему бы не преуменьшить этот аспект? Если инсталляция радикально меняет обстановку, то инсталляция не удалась. Если испортить домашнюю обстановку до той степени, что каждый раз вы будете задумываться о присутствии колонок в комнате, то это уменьшит удовольствие от прослушивания музыки. Вы должны прекрасно чувствовать себя в комнате для прослушивания стерео, вас не должно заботить, что вы там находитесь.

Манипулировать психикой — создавать чувство, будто бы музыка появляется магическим образом из ниоткуда — было сложно. Такой подход считался хорошим способом усилить эффект живого звучания, однако достичь такого идеала удавалось редко.

«Интересный, расслабляющий, творческий и практичный»

Возможно, из-за всех этих сложностей в начале 60-х редакция «Stereo» начала продвижение «образа жизни любителя аудио»: речь шла о домашних интерьерах, которые были «одновременно интересными, расслабляющими, творческими и практичными». Кабинеты для техники все еще рекомендовались, однако началось восхваление эстетики самих компонентов. «Красота и функциональность LP-проигрывателя, который тихо крутит диск над основанием из дерева с хорошей текстурой; или усилитель, который блестит под светом лампы, словно абстрактная скульптура и может перенести в мир музыки». «Материалы и расцветки, доступные сегодня, могут превратить простую комнату с четырьмя стенами в подготовленное помещение, которое будет радовать не только уши, но и глаза. Так можно самовыразиться и показать миру интересного себя».

Стойки для компонентов стереосистем были не только практичны в быту, но и могли удовлетворить эстетические потребности: техника светилась и крутилась, будто бы сама была частью искусства. Стереокабинет мог превратить обычную жилую комнату в фантастическое футуристическое пространство.

Домовладельцы придумывали способы размещения стереосистем, иногда доходило до смешного. В 50-е вышла статья, в которой предлагалось расставлять оборудование в кухонных шкафчиках. «Концерт на кухне. Почему бы не поставить в кухонный шкаф что-нибудь, помимо ковшиков и кастрюль? Радио, усилитель, проигрыватель и колонки сделают работу по дому не такой скучной, и стерео справится с этим лучше сериала». Один из читателей High Fidelity придумал свой способ: посовещавшись с женой, он установил компоненты стерео в кухонный духовой шкаф. «Удобно открывать, умещается все оборудование, в закрытом состоянии напоминает нечто совершенно иное. Отличное решение проблемы». Похожее предложение было в журнале Popular Mechanics 1955 года: там предлагали сэкономить место, установив Hi-Fi-систему в сушильную машину.

Однако Hi-Fi-системы были причиной и других дилемм. Новая техника нарушала личное пространство. Несмотря на то, что стерео объединяло семьи, друзей и соседей, из-за него возникали проблемы в плане звукоизоляции. Жильцы небольших домов испытывали от громкой музыки как удовольствие, так и дискомфорт. Звукоизоляция была актуальной проблемой для домов с открытой планировкой и голыми стенами. Телевизор и музыка в одной комнате мешали читать и делать уроки в другой. Вот, что говорят жильцы одного из домов в Беркли, Калифорния:

— Свой дом очень сближает людей. По сути, никакого личного пространства нет. Если мы устраиваем вечеринку на полную катушку, то наш сын ночует где-то в другом месте. Если один из нас терпеть не может аккордеон, то другой может заниматься только тогда, когда он дома один. Мы не можем привести домой друзей, если уже пришли друзья сына.

Стереосистемы усугубили проблемы: в конце 50-х популярные журналы вроде Life писали статьи типа «Маленькие дома с расшатанными нервами». В том эпизоде из «Безумцев» сцена заканчивается просьбой жены Пита выключить музыку, которая может разбудить ребенка.

Для некоторых решением проблемы, вызванной технологиями, были другие технологии. Один из экспертов тех лет рекомендовал каждому аудиофилу «обзавестись наушниками, чтобы слушать музыку в тишине и спокойствии». Другой настаивал на использовании пультов ДУ, чтобы контролировать громкость издалека. Остальные советы касались организации пространства. Однако все рекомендации были несостоятельными, так как мощные стереосистемы легко наполняли и перегружали звуком маленькие дома. Интересно, что показателем социального статуса было не только наличие стерео, но и хорошая звукоизоляция. В послевоенные годы пригородные дома вызывали уважение тогда, когда в них была хорошая звукоизоляция. Этим они отличались от квартир и шумных улиц, где жили бедные горожане.

Стереосистема стала особенностью послевоенного периода в Америке. Это могла быть система, размещенная в специальном кабинете, компоненты на полках или консоль, куда мог бы уместиться баскетболист. Стерео стало неотъемлемой частью жизни, поэтому многие забывают о его влиянии на быт, а также о его влиянии на баланс между городской жизнью и пригородным домом.

Жителей Нью-Йорка вроде Дона Дрейпера пугала перспектива провести вечер за городом в Коннектикуте, а Пит Кэмпбелл был счастлив показать свою огромную консоль, что стояла в его гостиной в Кос Коб. Стереофонические музыкальные системы позволили жителям пригорода вроде Пита развить настоящее понимание культуры — они стали обладателями того самого «хорошего слуха», и им удалось это сделать в своих частных дома, поскольку у них был свой «маленький оркестр».

---

Подготовлено по материалам портала "Stereo & Video", сентябрь 2017 г. www.stereo.ru