Экосистема звука: Почему инженеры постоянно улучшают существующие модели аудиосистем

В 36-м выпуске подкаста «Звук» мы снова беседуем с Юрием Фоминым, инженером-конструктором акустических систем, разработки которого лежат в основе акустики Arslab. На этот раз мы обсуждаем модернизацию акустических систем: почему улучшаются уже созданные модели и как мы создаем свою «экосистему звука».

Дмитрий: Юрий Станиславович, в предыдущих выпусках мы уже затрагивали тему «жизненной экосистемы». Мы говорили о том, как человек развивает свои навыки, знания, окружение, в котором он живет. Вместе с этим, применительно к акустике, он развивает свои вкусы, предпочтения, открывает новые бренды и модели.

Сегодня я хочу развить эту тему и «пойти» в сторону инженерного дела. В предыдущих выпусках Артем Фаермарк говорил, что работа инженера, в том числе, заключается и в модернизации уже выпущенных моделей акустики. Зачем нужна эта работа? В чем она заключается? В чем ее плюсы, в том числе, для слушателей?

Юрий: Вопрос экосистемы сейчас можем отложить, скажем, на шаг. А по поводу модернизации, можно сказать следующее: все первоначальные работы [над новой моделью акустики] связаны с опытом инженерной группы, взглядами, традициями проектирования, перенесения [на текущую модель] каких-то удачных вариантов, которые были в предыдущих работах.

Но в период появления продукта в целом и обратной связи по нему мы начинаем наблюдать за тем, что именно нравится или не нравится [пользователю]. Это бывает редко, но за этим надо наблюдать. Почему, например, выбор той или иной системы «уходит в сторону», то есть слушатель отдает предпочтение конкуренту?

Дмитрий: Если провести аналогию с автомобилями, как мы любим делать: не стоит говорить, что инженер забыл прикрутить колесо, и поэтому он должен что-то исправлять.

Юрий: Я здесь согласен. Я занимался автомобильной акустикой несколько лет. Для начала мы должны понимать, что существует организация среды в автомобиле, но она связана с недостатками самих машин: грубо говоря, какое-то поколение автомобилей было недостаточно квалифицировано оформлено акустически.

Дмитрий: Я, скорее, говорю про общую аналогию, когда инженер может отозвать какую-то серию автомобилей, потому что там была допущена грубая ошибка, дефект.

Юрий: Это бывает редко. А модернизация – это непосредственно мониторинг пристрастий тех людей, которые вообще занимаются акустическими системами в автомобиле. Я к чему вел…

Дело в том, что в последнее время те же автомобили оснащаются высококлассным оборудованием. Оно вообще не требует никакой модернизации. Я по своим авто это вижу. Мне, как специалисту, хватает того, что поставила компания.

Однако, у людей существует какое-то свое видение этой среды. Не хватает, допустим, динамики. Динамика требует мощностей. Мощности прикрепляются к этому автомобилю в виде усилителей, более мощных громкоговорителей. Появляется динамика, и человек получает тот адреналин, который он искал. Это определенный узкий круг людей, но это не значит, что им не надо уделять внимание.

Целая отрасль работает на это. Безусловно, есть удачные решения. Мы стали больше покупать себе машины, хотим, чтобы они имели выгодные преимущества перед авто наших друзей, а не просто решали задачу доставки из точки А в точку Б. Для некоторых машина стала домом. Если затрагивать чисто социальные вещи, то купить машину, конечно, легче, чем квартиру. И многие стали квартиру переносить в салон авто. Скорее всего, здесь зарыта та собака, которая сейчас «подталкивает» людей переносить экосистему звука внутрь автомобиля.

Дмитрий: Если поглянуться на 10-15 лет назад, мы увидим просто космическую разницу.

Юрий: Да, просто небо и земля.

Напольная акустика Arslab Classic 2

Дмитрий: Если продолжить эту мысль и перенести ее в мир жилья, посмотреть еще раз на домашнюю экосистему: как человек может развивать ее с помощью акустики?

Юрий: Надо начать с физиологии человека. Человек получает информацию, он в ней живет. 90% информации человек получает визуально. Тем не менее, те 10 % информации, которые человек получает в виде звука, крайне важны: эта информация должна быть адекватно воспринята. Разрывать эти 2 потока, звук и видео, с одной стороны, можно (с точки зрения физиологии разные физиологические центы за них отвечают), но с точки зрения информации, ее ценности, они неразрывны.

Звуком часто передаются те образы, которые не «дорисованы» на экране или в жизни. Например, звук стрелы или пролетающей пули. Эмоционально это очень важно. Иногда это передает самое главное: ужас происходящего или, наоборот, лирику. Без саундтреков фильмы ничего не значат. Это как разобранный конструктор. Специалист сможет догадаться, а пользователь – нет.

Этому, безусловно, надо уделять внимание, и сейчас этому внимание уделяется. Если обращаться к экосистеме, сейчас мы стоим на пороге революции. Какого рода? Так как у нас электронные системы поднялись на большую высоту, и все может «завязываться» на переносимых гаджетах, молодое поколение, которое растет и взрослеет, уже не представляет себе жизни без этой среды. Соответственно, практически все адаптируется.

Но почему сейчас есть ниша для классической акустики, классических решений? Грубо говоря, вопрос в передаче энергии. Если сказать просто, пока мы не можем оторваться от розетки. Как только мы оторвемся от розетки в 220В, тогда, конечно, произойдет бум. Почему я назвал розетку?

Это единственный надежный и очень энергоемкий способ «закачки» энергии в системы воспроизведения. Без этой энергии невозможно передать динамику, корректировать звук до нужных качественных показателей. Как только энергия будет передаваться по воздуху, я затрудняюсь сказать, насколько революционный это будет шаг вперед.

Дмитрий: Придется проснуться и быть готовым к новой жизни.

Юрий: Да, кто-то поймет, что он уже не у дел. Это не значит, что я не обращаю внимание на то, что происходит в производстве громкоговорителей, они пока еще имеют достаточно долгосрочный ресурс. Новых революционных моделей, которые бы изменили традиционное понимание с точки зрения способа воспроизведения электрической энергии в звуковую, я пока не наблюдаю.

Дмитрий: Все-таки сейчас основной потребитель требует очень консервативные решения и запросы на эти решения очень высокие.

Юрий: Это дискуссионный вопрос. Консервативность в моем понимании и в понимании человека, которому 20 лет, не всегда идентична. Приведу пример. Когда у меня родились дети, они ничего не могли выбирать, они могли слушать только то, что слушаю я. Как-то это отразилось на них.

Когда им исполнилось по 16 лет, я услышал другую музыку. Когда я предложил им послушать Майкла Джексона, они даже не знали, кто он вообще. Традиции, то, что мы передаем: знания, вкус, та среда обитания, в которой мы находимся…

Дмитрий: …это не просто, «то, как повелось», а то, что мы хотим передать, лучшее.

Юрий: Совершенно верно, лучшее, правильное. Если мы считаем, что это лучшее, мы окружаем этим своих близких. Стараемся сделать так, чтобы это окружение соответствовало нашему внутреннему миру, и, соответственно, с желанием близких это воспринять создается наша система. Сейчас, безусловно, экосистема немыслима без современных устройств. Моей супруге 60 лет, у нее три смартфона, три ноутбука – все по три. Для всех она продвинутая бабушка. Но это не значит, что она это делает против воли. Ей это интересно.

Дмитрий: Аналогично и молодежь вполне может послушать…

Юрий: А молодежь просто себя без этого не представляет…

Дмитрий: Не просто себя не представляет, она в какой-то момент может открыть для себя новый мир, если посмотрит чуть в сторону от последних гаджетов, от модных портативных колонок, и обратит внимание на классическую, более консервативную акустику. Она просто найдет другой звук.

На фото: Охватывающие наушники Audio-Technica ATH-M50x

Юрий: Совершенно верно. Моему внуку 15 лет, он уже может заниматься какими-то вариантами настройки оборудования, я имею в виду компьютерного и т.д., но он ошибается в таблице умножения. Здесь очень важно, чтобы старики подталкивали молодежь не забывать подобные вещи.

Важно, чтобы наша, грубо говоря, современность не опережала те знания, которые были до нее, или, по крайней мере, не исключала их и не забывала. Если молодежь не будет забывать традиции, образование, историю, математику, физику, тогда мы будем нацией самой образованной.

Дмитрий: Фундамент.

Юрий: Если этот фундамент родителям удастся сохранить, тогда будем считать, что есть традиции.

Дмитрий: Кстати о фундаменте: вы много рассказывали про психоакустику.

Юрий: Я не буду скрывать, раньше я психоакустику воспринимал, по крайней мере, если не как «продажную девку империализма», то несерьезно. Но когда мы окунулись в эту область с точки зрения психологии, физиологии и медицины, потратили на это пару лет, я понял, что это очень важная область.

Мало авторов, которые дают собирательный образ психоакустики. Много медицины, много психологии, много именно физиологии. Отдельные темы хорошо раскрыты. Но если, например, брать психоакустику Алдошиной – она все равно технократично к этому подходит и некоторые вопросы не раскрывает. Не раскрывает не потому, что она не понимает, не знает их, просто она – пожилой человек, она не может отследить последних работ, которые есть в мире.

Дмитрий: С другой стороны, аудитория таких специалистов настолько мала, что они иногда работают очень разрознено.

Юрий: Да, согласен. И, как правило, все в своих цехах. Именно общего понимания, что же мы слышим, на самом деле никто не дал. Есть такое утверждение, что акустика вообще не должна искажать звук. И оно правильное. Ну кто будет с этим спорить?

Дмитрий: Никто.

Юрий: Но дело в том, что все почему-то не обращают внимание, что на самом деле акустика – это такой же инструмент. Представьте себе, мы с точки зрения технического понимания сделали все, чтобы акустика не имела нелинейных искажений.

Но самое интересное, что громкоговоритель является генератором собственных шумов. Он, передавая музыкальные аккорды, сам генерирует какие-то гармоники, присущие только данному громкоговорителю. То есть избавиться от нелинейных искажений априори невозможно.

Дмитрий: Поэтому надо возглавить этот процесс.

Юрий: Безусловно. Попытка каким-то образом хотя бы учитывать этот процесс, положена в основу работ по модернизации, о которых говорил Артем Сергеевич [Фаермарк]. Теперь мы учитываем, какие гармоники генерируют те или иные громкоговорители, и как эти гармоники в сумме складываются в наших системах.

Для этого приходится вносить какие-то новые коррективы, давать новые задания нашим производителям. Да, они [комплектующие] могут быть не идеальны, но искажают красиво. Смысл понятен? Сразу же становится ясна причина использования бумажных диффузоров.

Дмитрий: Мне кажется, очень хорошая аналогия здесь с живописью.

Юрий: Безусловно. Я все время думаю, как можно оценивать что-то в отрыве от искусства в целом или вообще от среды.

Дмитрий: Возвращаемся опять к экосистеме…

Юрий: К экосистеме, да. Как это можно в отрыве все использовать? Допустим, люди 70 лет слушали «бумагу». Как их сейчас убедить, что «бумага» несовершенна?

Дмитрий: Никак.

Юрий: И нужно ли это делать?

Дмитрий: С одной стороны, можно показать, что есть еще.

Юрий: Мы должны предоставить людям выбор. Но, как инженеры, если мы начинаем понимать, как можно достичь тех или иных новых эмоциональных эффектов, мы должны это использовать. Тогда можно получить если не новый продукт, то продукт с какими-то новыми качествами. Человек видит больше, слышит больше. Более, скажем, приятно. Это общие фразы. Если говорить в технических терминах, можно в них утонуть, и человеку это будет непонятно.

Дмитрий: Как раз то, о чем вы говорите, позволяет человеку зацепиться за эти новые не характеристики, а качества, скажем так.

Юрий: Конечно.

Дмитрий: И развиваться, отталкиваясь от них.

Юрий: Да. Мы идем от того, что оборудование на самом деле должно стремиться к идеальному. Но если оно не будет нравиться, его никто не купит.

Дмитрий: Можно выкрасить стену в ровный черный цвет, постараться сделать это без разводов.

Юрий: Не знаю, говорил я вам или нет, но я до сих пор не могу понять мотивации Малевича, когда он нарисовал «Черный Квадрат». Именно мотивации. Не в плане того, насколько он технично это сделал как мастер. У меня несколько версий: либо он просто «стебанулся» над всеми, либо он настолько глубок, что пока я еще не понял. Тем не менее, это же не оставляет всех равнодушными. Я почему привел этот пример? Что главное в самой по себе этой работе?

Дмитрий: Не оставлять равнодушными.

Юрий: Да. Чем больше мы понимаем в формировании звукового поля, тембральных окрасках… Я сейчас сухими фразами говорю, такими, которые все применяют, но как-то безосновательно. А я применяю их с точки зрения того, как это «пришито» к оборудованию, которое мы разрабатываем. Мы хотим, чтобы оно нравилось. Безусловно, это невозможно сделать сразу. Почему? Потому что неизвестно, что нравится.

Дмитрий: Для этого как раз и надо выпустить первые модели и заняться их модернизацией.

Юрий: Выпустить первые модели, послушать, собрать информацию, проанализировать ее и предложить какие-то новые взгляды, чем мы и занимаемся в виде модернизации наших систем. А с точки зрения микронов, которые мы добавляем в наши компоненты, они и формируют ту самую разницу, как ни странно. Здесь 5 граммов, там 5 граммов, и, глядишь, все уже звучит иначе. Я не говорю, лучше звучит или хуже, не нам судить. Судить будут люди, которые аудиосистему выберут или не выберут.

Дмитрий: Как построена работа в консервативном сегменте акустики? Работа инженера и работа руководителя компании, который представляет, с одной стороны, бренд, с другой стороны, ему тоже надо как-то влиять на его характеристики, его качество, вносить свой вклад. Насколько эта работа взаимосвязанная с точки зрения руководителя, инженеров, отдела разработки?

Юрий: Здесь есть два руководителя. Один руководитель находится на стороне рынка.

Дмитрий: По сути слушатель…

Юрий: Фактически заказчик того, что ему надо. Он на стороне покупателя. Второй руководитель может проанализировать те возможные интеллектуальные ресурсы, которые есть, и направлять деятельность конкретных инженеров, потому что они работают в нужном русле, чтобы где-то это соединилось. Понимаете, о чем речь?

Дмитрий: Конечно.

Юрий Фомин и полочная акустика Arslab Old School Superb 90 / Фото журнала «Stereo & Video»

Юрий: Например, любую работу можно сравнить со строительством дома. Она начинается с фундамента. Работают высококлассные специалисты, но только руководитель знает, какой у него будет флажок на здании.

Дмитрий: И какой под это нужен фундамент.

Юрий: И сколько надо ресурсов, какого класса. Я пытаюсь провести такие аналогии, но на самом деле руководитель – это архитектор звука. Что такое традиции в этой архитектуре? Это классическое образование: теория и практика, наличие удачных или неудачных работ.

Дмитрий: То есть это по сути та же самая модернизация, но только уже применительно к себе.

Юрий: Совершенно верно. Модернизацию мы начинаем с себя. И когда мы модернизируемся, соответственно, происходит улучшение того, что мы делаем. Появляются новые материалы, новый инструментарий.

---